Дедушка Суарри и бабушка Муминья только и успевали обнимать и целовать колючих непосед, которые без умолку говорили и говорили, перебивая друга. Наконец, ежата принялись играть в догонялки вокруг дедушкиного кресла-качалки, раскачав его до старческого скрипа.
– А ну, прочь! Прочь от бабушки и дедушки! – вдруг раздалось с порога, – Я вообще-то первая бежала! Я первая должна… – это была расстроенная маленькая Царапка. Она и правда бежала быстрее всех, но вдруг поскользнулась, и чуть было не разбила нос, а вместе с ним и горшочек с рождественским подарком. Но! Цветок и нос малютка спасла, чего не скажешь об ушибленной коленке, – Я принесла вам «рождественскую звезду», – объявила Царапка. И вдобавок топнула лапкой. Так она поступала, когда сильно-сильно волновалась. Как же ей было обидно, что старшие братья и сестры опередили её. Быстрее поздоровались с дедушкой и бабушкой, быстрее обняли их. Царапка старалась сдержать слезы! Их она терпеть не могла! Она вообще никогда не плакала, но на этот раз одна солёненькая капля зайцем выпрыгнула на её замерзшую щеку. А за первой и вторая. Закрывшись варежками, Царапка поспешила спрятать личико. И тут случилось непоправимое! Горшочек с «рождественской звездой» выскользнул из её лап и грохнулся на пол, разлетевшись на тысячи глиняных кусочков…
Ежата затихли. Лишь Гребешок прошептал:
– Ого! Бахнула.
Остальные замерли, словно снежные человечки. Даже Жужьен не жужжал. И только дедушка Суарри, в предчувствии катастрофы под названием «берегитесь, цунами», бросился к Царапке:
– Всё в порядке, Царапка! Значит, так и должно было случиться. Всё, что ни бьётся – всё к счастью. Я точно знаю, – давай успокаивать её дедушка. И та, прильнув к его каракулевому жилету, виновато улыбнулась.
– А что здесь случилось? Неужели Царапка снова что-то разбила? – донеслось с улицы. И тут в дом вошли Филь и Бельфам.
Увидав на полу разбитый горшок и потрепанную пуансеттию, мамаша Бельфам заиграла ресницами:
– Безобразие! А какая красивая была! Семь золотых на ветер!
– 7,25 – уточнил Филь, – Это был самый большой цветок в лавке… За него дороже и просили!
– Здравствуйте, дети, – вмешался в семейную бухгалтерию дедушка Суарри.
– Салют, папа! – вздохнул Филь, и сам коршуном уставился на Царапку, – Снова праздник решила испортить? Говорил же я – не давайте ей цветок. Гребешок! Зачем отдал? Иголочка! Почему не забрала? Хватит того, что на мой День рождения ваша младшая сестра разбила матушкин фарфоровый чайник…
– И обожгла мне лапу! – добавила мамаша Бельфам, – Учишь вас этикету, учишь. А вы? Словно бешеные мыши! Какой ужас…
– Я случайно! Случайно! Случайно! – залилась слезами Царапка и бросилась в кладовую. Жужьен полетел за ней. Шмель надеялся, что его фиалки успокоят малышку. Да только Царапка с таким отчаяньем захлопнула