– Я первый раз на острове. Только чтобы узнать, что это такое. Первый и последний.
– Не зарекайся.
– Гляди-ка… «Шимон». Как, по-твоему, что он сделал?
– Наверное, в драке? Обаятельный парнишка. Ужасно жалко его.
– Скотина он обаятельная! – негодующе фыркнула Арша. – Большой оплодотворяющий аппарат, прости господи. («Ну, ты даешь, – ошарашенно пробормотал Велес. – Полегче в определениях».)Полегче? Да я и не начинала определять! Преданный раб инстинктов, один из самых скучных и предсказуемых типов гомо сапиенс – еще и определения на него тратить? Да пусть бы весь лагерь состоял из таких, как он и Губи, но Нелька – почему здесь? И Зеу?..
– Да, Нелька… – Велес грустно улыбнулся, вспомнив ее. – Здесь ты права. Наверное, я даже читать не буду ее листок, не смогу заставить себя. А вот Зеу с её взглядом детоубийцы, по-моему, способна на многое. Ты уже прочла о ней?
– Еще нет.
Арша, порывшись среди листков, отыскала нужный.
– Подожгла загородный дом, когда там валялся один спящий пьяный выродок.
– Там так и написано – «выродок»? – удивился Велес.
– А как же!.. – пробегая глазами строчки, Арша запнулась.
– И чем провинился перед ней этот… нехороший человек?
– Он… он был по совместительству ее отцом.
– Убила собственного отца?.. – Велес ужаснулся. – И ты еще говоришь: за что она здесь?!
– Да! – Арша кивнула, упрямо и возбужденно. – Именно потому, что дочь, молоденькая девчонка, подожгла дом, где валялся пьяным некто, являющийся ее биологическим прародителем, можно заключить, что этот некто был самый отъявленный выродок. Именно потому, что не посторонний дяденька, а родной отец!..
– Ты чудовищные вещи говоришь, Арша, – Велес поежился. – Прочитай хоть, что такого страшного вытворял с Зеу этот несчастный?
– Тут не написано. Ну конечно, зачем им разбираться, этим холодным и тупоголовым функционерам от правосудия?! Это в прежние времена в суде докапывались до мотивов и принимали во внимание такие вещи, как аффект. Думаю, тогда ей светило бы от силы три-четыре года общего режима. Ты ни черта не смыслишь в психологии, не смыслишь в людях, Велес. Ведь это предельно ясно: ее болезнь, ее отчаянье, ее взгляд, как ты говоришь, «детоубийцы»…
– Ошибся немного: отцеубийцы!
– …Ведь это результат того, что вытворял с ней, как ломал, как зверствовал тот, кого природе вздумалось дать ей в биологические отцы. Думаю, он был отменно жесток и деспотичен, этакий Калигула в размерах одной семьи. А какие применял при этом методы – одному Богу, да несчастной девочке, известно. И он еще легко отделался, умерев от отравления угарным газом в больнице. Да-да! Он заслуживал гораздо более мучительной и долгой смерти.
– Не знал, что ты так кровожадна.
– Вовсе нет! Листочки эти жутковатые меня распалили, только и всего. О Велес, тебе не кажется это диким: девчонку выбросили из общества, сослали на веки-вечные на маленький клочок земли