Идти предстояло четыре дня, под палящим солнцем, неся на спине корзины со скарбом на продажу и с едой и одеялом для себя. Самыми легкими из поклажи были плетеные клеточки для светляков да пыльцой на их прокорм.
Шли ровной цепочкой, один за другим, след в след. Под ногами глубоко проминался зеленовато-рыжий мох. Словно роскошная шкура неведомого зверя, он раскинулся кругом, насколько хватало глаз. Ступни тонули в нем, как в пуховых подушках, неимоверно затрудняя шаг. Уже к полудню ноги у Ифа болели в коленях так, словно башмаки были каменными. Привычная к длительным переходам старшая сестра то и дело внимательно поглядывала на него. То ли проверяя, как он переносит поход, то ли боясь неожиданных выходок. И впрямь, когда их маленький караван только вышел из деревни, Ифу хотелось скакать от восторга, бегать вокруг идущих по тропе людей и подкидывать вверх клочки мха, выдранного из шкуры болота. Но он удерживал себя, медленно и солидно передвигаясь с той же скоростью, что и весь караван. Он гордо помахал оставшейся на деревянных подмостках Эй, вспомнив, что пообещал ей вчера принести какие-нибудь бусы. Конечно, что ещё можно дарить девчонкам! Только бусы, да подлинней. Правда, он сомневался, что вырученных товаров хватит на особо яркие бусины из стекла, скорее, придется найти что-то попроще. Но он обязательно сдержит слово.
Во главе процессии шел дядька Ревус, и его затейливо заплетенная в четыре пряди коса свисала сбоку от большого короба. Спереди у него висел ещё один, поменьше. Остальные десять человек старались ступать ровно за ним по тропе. Четыре женщины, включая Руфину, и пятеро мужчин среднего возраста, добытчиков и охотников, да Иф, для которого этот поход знаменовал почти что признание его взрослым. Замыкал процессию молчаливый Занур, бритый налысо здоровяк с татуировками на щеках и предплечьях. Он топал по раскисшей под ногами впереди идущих тропе легко, словно скользил по поверхности мха, несмотря на то, что нес за плечами, пожалуй, самую тяжелую ношу. Ревус крепко доверял ему, поручив идти последним, хотя тот появился в их деревне из дальних неизвестных мест всего несколько лет назад. Отсидев в охранном сарайчике, как одинокий путник, положенное время, он тогда пошел к старейшинам и долго беседовал с ними о чём-то. После женщины шутили, что тогда-то он и израсходовал весь свой запас слов. Деревенские не дождались от него никаких рассказов, ничего, кроме имени. Старики, стоявшие во главе, тоже молчали, как замшелые камни, хотя обычно то, что знал один, через некоторое время знала вся округа. Занур быстро стал одним из лучших охотников. Возле его дома всегда сушились шкуры лягух, растянутые на палках. А попробуй-ка, убей