волос падала на плечи, руки сжимали маленький барабан. Слегка неуклюже выбравшись на свет к вниманию зрителей, он на миг замер, оглядывая всех. Следом за ним в круг выскочила маленькая, как птичка, пожилая женщина со странно изогнутым инструментом. Красный платок, повязанный на голову, сочетался с алой лентой на грифе. Её пальцы бойко ударили по струнам, извлекая веселый переливчатый звон. И тут великан в один миг преобразился. Неуклюжесть как ветром сдуло – расправив плечи, он уверенно ударил ладонью в барабанчик. Завлекательный ритм забился, запорхали руки играющего. Под такую песню не грех и хорошенько сплясать! Ноги сами стремились притопнуть в такт. Великан бил в барабан и улыбался. Но всё же в мелодии как будто бы чего-то не хватало. Едва Руфина осознала это, флейта сама собой очутилась у нее в руках. Верная спутница, как всегда висевшая в чехле у нее на поясе, рвалась петь. В общую мелодию струн и барабана легко влился её тонкий голос, подстраиваясь на лету. Маленькая женщина удивленно вздернула бровь, но барабанщик одобрительно подмигнул девушке, подбодряя. И весело журчащая песня взметнулась ввысь, беря новый виток, распахивая крылья. Свет ламп словно стал ярче вокруг. Всё новые люди подходили послушать и смеясь начинали хлопать и кружиться парами и тройками, взявшись за руки. Прибежали, хихикая и подначивая друг друга, три танцовщицы в ярких шелестящих юбках, бабочками запорхали вокруг музыкантов. Круг стал шире. Веселье охватывало всех, распространяясь искрящимся огнем. Сколько песен они успели сыграть, Руфина не запомнила. Память сохранила лишь непрерывность игры и чувство упоения от этого. Из толпы ей, улыбаясь, махал Иф. Несколько раз барабанщик брал струнный инструмент, столь же ловко управляясь и с ним, а его маленькая спутница взамен подхватывала барабан. Временами она пела короткие и веселые песни. У неё оказался сильный низкий голос, легко заглушающий людской гомон. У девушки устали губы и пальцы, но флейта вдохновенно пела и была теплее руки.
Наконец пожилая музыкантша объявила об окончании выступления. На платке перед ними давно уже высилась порядочная гора подарков от благодарных слушателей. Руфина поклонилась всем и отдельно своим неожиданным соратникам и собралась уходить, когда её окликнули. Маленькая женщина, чье имя она постеснялась спросить, щедро впихнула в руки девушки часть полученных за музыку подношений.
– Бери-бери, не стесняйся, – слегка ворчливо проговорила она в ответ на удивленные восклицания. – Ты прекрасно играла!
И, не слушая сбивчивых благодарностей, добавила:
– Меня зовут Улия, девочка, а этого оболтуса, – кивком указывая на подошедшего великана, – Горт. Приходи завтра снова к нам, если захочешь!
– Конечно, хочу. Спасибо вам! – только и вымолвила Руфина, у которой от избытка впечатлений и усталости глухо шумело в ушах.
***
Следующий день был повторением первого: дневная торговля, вечерние гуляния. Иф пропадал на выступлениях борцов, найдя себе в придачу ещё одно развлечение – учиться у канатоходцев ходить по низко натянутой
