Голь во мгле. Андрей Масленников

вплотную к клетке с разных сторон, похожие на мертвяков люди протиснули грубые волосатые руки сквозь прутья решётки и, мыча что-то невнятное, с какой-то беспорядочностью начали хватать пальцами воздух, будто ища известное лишь им, невидимое. Равномерно со всех сторон почти касаясь голого тела Элис грязными шершавыми пальцами, они вынудили её занять место ровно посередине клетки. Продолжая тянуться к ней, они внезапно одновременно заорали протяжным, диким, как будто рвущимся из глубокого колодца трубным воем: «А-а-а-а-а-а-а!»

      Дю Барри сидела на кушетке рядом с лежащей в беспамятстве Элис, нежно гладила её шелковистые волосы и думала о том, не слишком ли обученные ею слуги-актёры напугали девушку, выдержал ли её мозг, не тронулась ли она рассудком и хватило ли ей этого испытания для того, чтобы согласиться удовлетворить сексуальные прихоти Бурбона. Дождавшись, когда Элис откроет глаза, дю Барри улыбнулась, поднесла ей стакан воды, потом, заботливо поправив одеяло, мягко произнесла:

      – Дитя моё, прости этих зверей, что напугали тебя, не уследили за ними, вырвались они из своих нор в поисках человечины. Не могут они, давно потерявшие человеческий облик, питаться ничем иным, кроме как плотью людской. Одним словом, неисправимое адово племя.

      От вновь нахлынувшего страха Элис захотелось испариться, но она лишь глубже сжалась под одеялом.

      – Не бойся, деточка, – успокаивала дю Барри, – ты уже для них недосягаема. Тебе ничего не грозит. Конечно, если ты сейчас пообещаешь мне, что будешь послушной. – Голос графини стал заметно жёстче. – Если же ты вновь откажешься, то ничто больше не спасёт тебя. Я уйду и забуду о тебе навсегда, и ты сгинешь в желудках этих упырей, после того как они насладятся тобой как женщиной. Выбирай, милочка, время не терпит.

      Элис еле слышно ответила:

      – Я согласна слушаться вас, госпожа.

      Негодяйка дю Барри вмиг повеселела, велела принести одежду и горячую еду. Усадив хрупкую пленницу за стол, услужливо потчевала её, предлагая на выбор разные блюда и буквально заставляя есть, подливала горячий чай из душистых трав, непринуждённо щебетала, всячески показывая своё доброе расположение морально сломленной жертве. Дав Элис время прийти в себя, графиня, находясь в благодушном настроении, стала готовить её к предстоящей встрече с Людовиком.