– А где оно сейчас? Не в магазине, случайно? Можно на него взглянуть?
– Слава Богу, сгорело… вместе с Дворцом культуры.
– А какие же неприятности оно приносило?
– Да какие хочешь! Купил его председатель горсовета Дикой, через месяц у него сына за торговлю иконами посадили.
Рахманин только подивился связи между этими совершенно различными событиями.
– А потом и его самого сняли, – продолжала Светлана Ильинична. – Купила его Перевертова из Потребкооперации, так на нее письмо пришло из Владимира, что она половину товаров на рынке налево продает. Посадили. Как вам это нравится?
– Мне это никак не нравится, – ответил Рахманин, чтобы поддержать разговор, хотя в глубине души он явно одобрял действия пианино. Чем больше жуликов будет посажено, тем лучше.
«Этому бы пианино, – подумал он, – впору погоны приделать и звание давать. Например, пианин-лейтенант».
Но, оказывается, пианино доставляло неприятности не только социально недостойным людям, но и честным.
– Начальник милиции его купил, Селезнев, – продолжала Мыльникова. – Так он в аварию попал. А уж такой был человек хороший.
– Не думаю, – возразил Рахманин. – Откуда у хорошего человека деньги на старинное пианино? У честного человека и оклад честный – небольшой.
– Да к тому времени это пианино копейки стоило! Его никто брать не хотел! Оно у нас в магазине в последний раз трижды уценялось. А наша сторожиха тетя Поля без пол-литра на ночь ни за что оставаться не хотела при этом пианино, пока мы его не продали.
– Это-то почему?
– Потому что на нем по ночам Белые Перчатки музыку играли.
– Какие Белые Перчатки? – удивился Рахманин. – Откуда они взялись?
– Поди узнай, – сказала Мыльникова. – То ли в окно прилетали, то ли внутрях прятались. Только играли старинную музыку, в основном траурную… Какую-то черную музыку.
– Странно, – произнес Рахманин.
– Конечно, странно, – согласилась Мыльникова. Ей, безусловно, нравилось, что милиционер-практикант отошел от самоварно-торговой темы на суеверно-бытовую. – Уж после Селезнева-то это пианино вообще отказались покупать. Вот его по безналичному расчету и продали во Дворец культуры.
Рахманин подивился такому странному обстоятельству: продаже товаров по безналичному расчету через комиссионный магазин. Но вникать не стал, не за этим приехал. Если уж это социально-разоблачительное пианино не стало карать Мыльникову, зачем вмешиваться в ее безналично-комиссионные дела?
Он поблагодарил директрису и пошел в милицию отмечать командировку.
В милиции уже гудел народ. Дежурный лейтенант Малинниченко отметил ему прибытие и спросил:
– Надолго?
– Не знаю. Как получится. Скажите, а есть тут у вас кто из Московского университета?
– Я из Московского университета.
– Как тебя зовут?
– Валерий.
– А