– Уважаемые телезрители, сегодня мы начинаем теледебаты партий и политических объединений, которые на предстоящих выборах поборются за право быть представленными в высшем законодательном органе страны. У нас в студии лидер партии «Российские Невесты» Маргарита Леонтьевна Куцая и представитель «Экологии России» Клавдия Николаевна Толмачева.
Куцая с достоинством слегка наклонила голову, как бы подтверждая, что она здесь и находится в полном распоряжении телезрителей. Клава растерянно улыбнулась.
Все. Поезд ушел. Мне уже не умыкнуть Клаву, не увезти ее из Останкина, не спрятать в своей постели. Она в прямом эфире, на нее смотрят десятки миллионов людей, как говорили раньше, от Калининграда до Находки. Ее разглядывают, она вся на виду – длинные ноги, широкие бедра, высокая грудь, длинная шея, миловидное разрумянившееся от волнения лицо, густые каштановые волосы. И оделась, умница, как надо: простое светлое трикотажное платье на удивление к лицу и фигуре.
Я любовался Клавой, но пытался при этом быть объективным, смотреть на нее глазами обыкновенного телезрителя-мужика, который с ней не спал, а увидел ее впервые. И решил: если честно, а я старался быть честным перед самим собой, первый раунд дебатов она уже выиграла. Тому способствовали и высокие табуреты, на которых сидели Клава и ее соперница: Клава – свободно и естественно, Куцая – неловко, скособочившись.
Итак, первый раунд за нами. Но уже прозвучал гонг на второй. Когда Маргарита Куцая заговорила, я забыл о ее неловкой позе, старомодном темно-синем костюме с белой блузкой и черным галстуком-шнурком, о нелепом пучке жидких крашеных волосенок. Она говорила четко, напористо, убедительно. И я снова запаниковал – что моя сможет противопоставить этому потоку предвыборного красноречия? Мне до слез стало жалко Клавочку, и в который раз я проклял свое легкомыслие и дурацкую, холуйскую услужливость перед ЭРОСом.
– А теперь слово вам, Клавдия Николаевна, – услышал я голос ведущего. – Прошу вас.
Вот оно! Начинается. Сейчас произойдет катастрофа…
Но ничего страшного не случилось. Клава очень женственно поправила платье на коленях и с милой застенчивой улыбкой на устах сказала, что в большой политике она новичок, не чета Маргарите Леонтьевне, но и ей есть что сказать уважаемым избирателям. И пошла чесать как по писаному. Порой слегка запинаясь и подыскивая слова, но в целом дельно Клава изложила нашу платформу и попутно заметила, что невестам, которые мнят себя едва ли не главными радетелями народных интересов, не грех было бы вставить в свою программу хотя бы самую экологическую малость. Так и сказала – «экологическую малость». Браво, Киса, браво, что значит школа! – цитатой подумал я.
Однако дальше дела пошли хуже. Куцая задавала язвительные вопросы, а Клава с трудом находила на них удовлетворительные ответы и заметно нервничала. Я с трудом вспоминаю те минуты – и я, и