Засыпая же, Максим видел себя в тех местах, о которых только что прочел.
Одну ночь он бродил между египетскими пирамидами, размышляя об их тайной силе и межзвездной символике, о нравах фараонов и их борьбе со жрецами. Другую – проводил с Бонапартом, уговаривая его отменить рискованное сражение под Маренго. Третью – пил водку с Петром Великим на Пруте в 1711 году, то есть двести лет назад, предупреждая Государя, что он может попасть в плен к туркам (тот и вправду едва не угодил). Четвертая ночь уводила его к вершине горы Ваньшань, где неведомая птица кричала по-китайски, призывая похоронить давно умерших.
После Пруста он увидел себя вместе с Борисом Савинковым в сомнительной, но богемной компании кокаинщиков.
Это было в Париже.
Его уговаривали продать охотничье ружье для закупки порошка и продолжения вечеринки. И Ландо продал задешево, оставшись потом без денег и дома. А главное с плешью посреди головы, ведущей ото лба к затылку.
Как у смертников.
После ухода Тани он читал реже, хотя спал по-прежнему плохо,
сидел на крыльце и смотрел в небо.
Максим не любил мистику и астрологию, но знал имена планет, уважал их мудрое и извечное вращение вокруг солнца.
Его волновал Млечный путь, всевозможные туманности и кометы. Ландо пришел в восторг, когда узнал из газет, что австрийский физик Ф. Гесс открыл космическое излучение. Он всегда верил, что космос наполняет все живое энергией, придает сил.
Да и не только верил.
Двенадцати лет отроду по дороге из гимназии Максим поскользнулся и упал. Он больно ударился, не мог встать и лежал на спине.
Над Васильевским островом мерцали созвездия. Тогда они почему-то особенно поразили Максима. Звезды выглядели значительнее, чем обычно. Они пульсировали в такт с его птичьим сердцем.
В тот миг он впервые ощутил невероятную важность звездного неба. А самого себя – таким никчемным и ничтожным, что ему захотелось навеки раствориться в космосе от стыда и бессилия.
Ребенком он еще не понимал, откуда взялись стыд и бессилие. Однако вдруг боль исчезла, тело стало теплым, чей-то голос произнес:
– Ничего не бойся. Мы помним о тебе. Встань и иди.
Ландо поднялся с земли, ощущая легкость туловища и ясность ума.
После этого он до конца жизни не забудет ни мартовского льда, ни голоса с высоты.
На последнем курсе Императорского Технического училища, в квартирке на Пречистенке ему привиделись ангелы.
Они обступили его постель и предупредили, что вскоре он сильно заболеет, но не умрет.
Через пару дней Максим попал в больницу с воспалением желчного пузыря, нашли камень. Но на столе он выказал такую спокойную готовность к операции, что врачи заволновались и позвали Склифосовского. Николай Васильевич, несмотря на почтенный возраст, согласился оперировать пациента, но ничем не мог объяснить