Глава четвертая
КАЯ
Пьер позвонил, когда Анника у Лафайет снова выбралась наверх. Он еще ничего не знал, услышав новость, был весьма обескуражен, но быстро собрался, задал несколько уточняющих вопросов и сказал:
– Я сразу же позвоню в театр. Не беспокойся, все уладится.
– Каким образом? – поинтересовалась Анника скептически.
– Есть же договор, – сказал Пьер и поспешно попрощался, он уже торопился на запись.
Договор? – подумала Анника холодно и отчужденно. Какая может быть польза от договора?
Тут она вспомнила, что после случая с эротическим бельем они обсуждали, что делать, если такое повторится, и Пьер сказал, что впишет в типовой договор Анники пункт, который защитил бы ее от своеволия постановщиков. Как эта формулировка точно звучала, Анника не помнила, кажется, речь там шла об «унижении женского достоинства», определение должно было быть достаточно «округлым», чтобы не казаться «дамочкой с претензиями», да и просто смешной – но она ничуть не верила, что в Шатле от этого могла быть какая-то польза. Каждый пункт можно интерпретировать по-разному, и Юрген может спокойно сказать, например, что обнаженность отнюдь не унижает достоинство такой красивой женщины как Анника – и поди спорь с ним. Но Анника радовалась уже только тому, что Пьер немедленно встал на ее сторону, муж со своей французской либеральностью мог вполне проворчать: «Ну и чего ты брыкаешься? У тебя, что, нечего показать?»
Она сунула мобильник в сумочку и поспешила дальше – уже было больше, чем половина.
Кая ждала ее у Гарнье, под левым фонарем, высокая и стройная, или, вернее, худая, в тонком черном пальто и с непокрытой головой, светлые волосы подстрижены «под мальчика». Маленький чемоданчик на колесиках стоял рядом с ней на асфальте, Кая же кружилась вокруг собственной оси, пытаясь не выпускать из виду ни одного направления. Кого она мне напоминает, подумала Анника, и сразу сообразила – конечно, Гавроша, такая же бодрая, смелая, бойкая.
Увидев Аннику, Кая испустила радостное восклицание и раскинула руки, не обращая ни малейшего внимания на любопытствующие взгляды окружающих – в этот час площадь была полна туристов и назначивших рандеву парижан. Зимнее солнце опустилось уже совсем низко, позолота на фасаде Оперы сверкала в его лучах, и было счастьем встретить в таком сказочно красивом месте – вообще Париж по мнению Анники был сплошной сказкой – родную душу.
Они порывисто обнялись, и Аннику снова удивило, до чего костлява двоюродная сестра. Вообще Кая выглядела не очень хорошо, за год, который они не виделись, она постарела, кожа на ее лице стала сухой и шершавой, и под очками, у уголков глаз появились первые морщинки. Но жизнерадостности она не потеряла, была такой же веселой и бесшабашной, как и раньше, хохотала и заразила своим хорошим настроением и Аннику.
– Я