В Кукольный Домик приходили Дневные Красавицы полусвета (жены дипломатов из Мидии-и-Эмведеи). Геамант управлял ими, как Гамлет замком Эльсинор.
– После трех кружек пива необходимо в дубленке или шубе обмочиться перед памятником Лермонтова (однажды собака Пустодиева его облаяла: должно быть, дух Демона привиделся), затем зайти в Дом Кино и продержаться там (та-ра-рам!) для получения богатого мужа хотя бы час.
Итальянец был в восторге от подобной истории. Он непременно хотел познакомиться со смелой русской женщиной Эллионорой Брик.
Свадьбу сыграли в поместье Бриков в Одиссее.
Гвидо Гверро дель Венециано из Венеции занимался кинематографом-литературой-и-коммерцией. В Италии он был уже полузабыт, так как сам того не желая, подкрадывался на цыпочках к шестидесяти годам, а в России – полузнаменит. Талантливый мастер стихосложения боролся в его душе с бездарным коммерсантом. В Москве у Гвидо разгорелись глаза на возможность получения дохода от одного только своего присутствия в качестве иностранца.
Продувная бестия Гвидо (сын стеклодува), пользуясь незнаньем русского языка, брал в дар все то, что в руки ценного дают – взглянуть – в гостях. Лора переводила на язык светской снисходительности воровские выходки своего мужа и дело улаживалось ко всеобщему удовольствию, если не считать вытянутых физиономий невольных дарителей. Лора и Гвидо рыскали по стране, как пираты, в поисках необлагаемых налогом ценностей, обещая взамен пострадавшим от набегов все что угодно: от бритвы Мираж-Ятаган до автомобиля Оппель-Грифон, коих и нет в природе. Если не помогало, Гвидо садился на пол и бил руками по паркету в припадке отчаяния:
– О, мамма миа!
– Пожалейте! – стыдила Лера упрямцев. – Бессердечные вы люди… ведь он-же-ребенок. Мы вам вернем через неделю. Ему только пожить вещью дня три, перевести ее в поэзию, скопировать красоту… и все.
– С приветом, Гвидолера! – писали они из Италии.
Никому, кроме Пустодиевых, надувалы не исполнили обещанного. Гвидо устроил рекламу Пустодиеву и тот выставил свои «куртины» в эфир на космический холод, вернув тем самым уродству стихию. Жюри капподокийского телевидения наградило Пустодиева, которого «оно» спутало с внуком Кустодиева, опалесцирующей диковинкой – автомобилем Феррари.
За очередную поездку в Италию Мике пришлось съесть шеститомник Энгельса – с черной икрой, а Кике проглотить размером с яйцо опал, который в желудке у нее пропал.
– Пускай благодарит меня за то, – сказал Геамант, – что я не предложил ей проглотить флакон с мочой Мерцалова. Ей повезло. Он взял бы за свои духи тысячи три.
Геамант отправил сотни людей за границу, но сам он не мог перейти даже призрачного рубежа стеклянной двери ресторана без проводника. Он вынужден был исполнять роль наводчика у Лорхен, которая в награду проводила его в закрытые для людей низшего сословия заведения.