– Представляю, – посочувствовал Чемпион. – Вот вам еще одна лекция об относительности стоимости всего на свете.
– Действительно! Ну, так вот: оставил он бутылку у меня под носом и удалился. Через пару часов прикатил на новеньком мерседесе. Разодетый в пух и прах. На ногах только старые ботинки остались, но сквозь дыры педикюр просматривается. «Денег на ботинки не хватило, – заявляет, – из-за вашей скаредности. Ну, как, обдумали, – спрашивает, – мое предложение?» – «Ну и сволочь же ты, Грибов, – я ему говорю, – кровопийца!» – «Я нынче мистер Грибо – адвокат. Так что не тыкать мне. Прошли те времена». Сигарету закурил и в дырку пепел сбрасывает. Сам во хмелю. Экспроприатор проклятый. Взял последние двести тысяч и укатил за адвокатом. «В присутствии которого произойдет освобождение. Чтоб все было на законном основании»… Вернулся уже на роллс-ройсе – вдрызг пьяный. «Я, – говорит, – сам тебя спасу. Без адвоката. По благородству душевного устройства». Вы думаете, мои злоключения на этом закончились? Не тут-то было! «Вы не тот, – заявляет мне в отеле портье, – за кого себя выдаете». – «Как так не тот, а кто ж я?» – «Может, вы и знаменитый человек, но в чужой номер я вас не пущу!» Я ему паспорт показываю, а он мне: «У вас на фотографии одно лицо, а на вашем собственном лице – другое». – «Как так – другое?» – «Взгляните в зеркало», – предлагает портье. «Батюшки мои, – кричу, – подменили!» Физиономия известного киноактера поверх моей собственной на мне оказалась.
– Уж не Фернандо Рея ли? – спросил Чемпион.
– Его самого. Амплуа – благородный мерзавец. Оказывается, мне сделали пластическую операцию под гипнозом. Пришлось вновь делать операцию, чтобы лицо свое вернуть. Потом… уже в Москве… мне прислали мои сорок тысяч долларов в конверте. Как обычно.
Доменик подошла к Чемпиону на набережной. Над обрывом в бухте Овидений у них состоялся разговор следующего содержания:
– Мадмуазель, – сказал ей Чемпион, – вы не могли бы обучить меня своему искусству?
– Быть самой обольстительной камелией на свете? Способности находиться в трех местах одновременно? Искусству вообще не быть? Или умению угадывать чужие мысли?
– С последним вы как раз и не справляетесь, мадмуазель.
– Пожалуй, не совсем уже мадемуазель и не вполне еще мадам. Я даже истукана каменного соблазнить могу, но никому еще не удалось по-настоящему со мной переспать. Я еще девушка – учтите! Разве по мне не заметно? Если интересуетесь, – проверьте.
– Мадам, это очень мило с вашей стороны, но мне хотелось бы нечто иное: показа вашей способности к левитации.
– Иное?! – удивилась Доменик. – Кто бы мог подумать? Не только показать, но и прокатить могу, если хотите.
– Не откажусь.
– Вы