Задрот стоял на пороге моей комнаты с книгой, чуть ли не вдвое больше его самого.
– Здравствуй, Регги.
– Здравствуй, Мелвин.
– Я не…
– Да неважно, как тебя там зовут. Считай, что я придумал тебе псевдоним из названия своей любимой гранж группы.
– Но ты ведь говорил, что твоя любимая гранж группа – Тамагуна.
– Да, чертёнок, тебя не проведёшь. Что ж, давай приступать. Что там у тебя?
Нерд вошёл в комнату и уселся с книгой на коленях, открыв её мне навстречу.
– Ну вот, здесь описано, как провести эту операцию. Нужно выпить специальный пуазон. Ну и, в принципе, всё.
– Что, так просто? Никаких заклинаний и закланий?
– Нет, тут лишь инструкции, как направлять тебя во время твоего смертельного трипа. Ну и мантры, если их можно так назвать, ведь это совсем не индуистская культура, а смешение вуду и каббалы, грубо говоря.
– Та-ак, хорошо. Давай мне сюда напиток.
– Подожди, не так быстро. Я хотел уточнить, реально ли ты настроен на то, чтобы умертвить своё тело?
– Ага, прикинь. Я бы умертвил и душу, если бы так не боялся пожалеть. С другой стороны, жалеть-то было бы себя уже некому. Но оставим эти квазифилософские непотребства, пора переходить к кульминации нашего вечера.
– Значит так, Регги, сейчас постарайся остановить внутренний диалог.
– Это ещё, мать его, как?!
– Ну-у, не думай совсем ни о чём. Как, скажем, во время секса.
– Ты что, ополоумел?! Секс с грязной девкой уносит мои мысли в невообразимый поток. Я думаю обо всём этом дерьме, ну, знаешь, о реакции людей, на которых выливают отварной кипяток или серную кислоту, о горящих на электрических стульях и удушенных в газовых камерах. О раковых опухолях и ампутации конечностей. О спидозных иглах, попадающих в ноги тех, кто гуляет по грязным пляжам. О попавших в сети охотников диких птицах и солдатах, тонущих в зелёных болотах и зыбучих песках.
На лице Мелвина нарисовалась удивлённая гримаса. Откуда этому задроту вообще знать что-то про секс, разве что из библиотечной макулатуры.
– Окей, просто постарайся ни о чём не думать.
Ну и я попробовал. Разумеется, это было бы сложновато, если б не выпитое пиво, которое частично отключило мой мозг.
Юный натуралист начал напевать какие-то атональные мотивы, что-то смешивая в склянке. Остановка внутреннего трёпа помогла не думать, какая гадость там может оказаться. Чуть погодя Мелвин протянул мне пузырёк чёрной жидкости с едким запахом. Выдохнув, я одним махом опрокинул его в себя. Напиток был горький, с неприятным привкусом чего-то земляного и травяного, словно это была могильная эссенция. После такого ничуть не живительного глотка гнили я откинулся на диван и выдохнул:
– Уф, ну и дерьмо, хуже пойла из местных баров.
– Да, представляю. Это коктейль Ле Морте.
– Какое