Однажды напомнили об этом и семье 1Хусаиновых, поэтому они спешно собрали чемоданы и сели в скорый поезд «Караганда – Уфа». И если старшим Хусаиновым было легко вспомнить о том, что они в общем-то, татары, то их детям вспоминать было нечего. Они не были знакомы ни с культурой, ни с традициями татарского народа. Хотя, чего уж лукавить, они знали по-татарски на троих целых три слова, одно словосочетание и одно предложение! Правда, узнали они их только в поезде.
Но, когда тебе шесть лет отроду, и ты средний ребёнок промеж двух других, то развал СССР, естественно, не входит в круг твоих несчастий. Потому как, на твою долю и без этого хватает разных недоразумений и неприятностей.
Вот про эти недоразумения и неприятности и пойдет речь в нашей с Айсылу2 повести. Конечно, очень часто в жизни Айсылу случаются и приятные вещи, но недоразумений в ней всё-таки пока намного больше.
Как, например, определиться Айсылу – она уже большая или всё же она ещё маленькая? Когда она с самозабвением дерётся с младшим братом или хочет непременно поиграть в его пирамидку с кубиками, то все в голос кричат:
– Ты уже большая! Как тебе не стыдно!
Но когда Айсылу хочется поиграть в интересную игру со старшей сестрой или помочь ей делать гирлянды с фонариками из бумаги, то ей тут же сообщают:
– Ты слишком мала, ты всё испортишь, пойди поиграй со своими куклами.
За окнами мелькают могучие Уральские горы. В пятом вагоне на нижних полках друг напротив друга сидят и мирно беседуют папа со старшей сестрой Айсылу – Алией3. Только на днях ей исполнилось 13 лет, и именно на неё возлагались самые большие надежды. В неё спешно складывались обрывки татарской истории и разные татарские слова, все три слова и одно словосочетание знала именно она. А теперь папа рассказывал ей старинную историю про последнюю царицу Казанского ханства – Сююмбике, он сам прочёл её буквально вчера в журнале, который выменял у одного пассажира за туалетную бумагу.
Рядом с папой сидела мама с Азатом4 на коленях. Она читала ему сказки Сутеева с картинками. Азату было 3 года и три месяца, и он любил, когда мама задавала ему разные вопросы из книжки.
– На кого первого подумал щенок? – спрашивала мама Азата, – Кто, по его мнению, сказал: «Мяу».
Но Айсылу тоже любила, когда мама задавала ей такие вопросы, поэтому она быстро-быстро сказала:
– Петух! Первым был петух!!
Но мама посмотрела на неё укоризненно:
– Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты знаешь ответ, но дай же и Азату возможность ответить!
– Хорошо, хорошо, буду молчать, – согласилась Айсылу и открыла свой новенький альбом, который родители случайно нашли среди вещей, когда собирали чемоданы.
– Ну, а кто же был вторым, – снова спросила мама у Азата. Он задумался и закричал, радостно подпрыгивая у мамы на коленках:
– Кофка, кофка,кавала Мяу, – что следовало понимать, как «Кошка, кошка, сказала «Мяу».
– Да, щенок не знал, кто сказал, а ты знаешь, но на кого же подумал щенок, вспомни, малыш?
– Мы… шка…, – очень громко прошептала Айсылу, оторвавшись от альбома.
– Айсылу! – мама была не довольна своей средней дочерью, – Неужели ты не можешь помолчать!
–Не могу, мамочка, – честно призналась Айсылу, – я просто лопну от слов, если не скажу их.
Тогда мама предложила Айсылу поменяться местами, чтобы Айсылу могла говорить правильные ответы папе. Но это не сработало – папа не слушал. Поэтому, услышав следующий мамин вопрос, она опять громко прошептала ответ, на что мама ей ответила:
– Айсылу, ты уже слишком большая для таких книжек и для таких простых, малышовских вопросов.
Тогда Айсылу вздохнула и стала слушать папину историю про Сююмбике.
А говорил он о том, что непокорённая Сююмбике стояла на крыше минарета, волосы её развевались5, а по щекам текли слёзы…
– Почему развевались волосы? – прервала его Айсылу. Отец сам, чуть не плача от сочувствия к несчастной Сююмбике, удивлённо посмотрел на Айсылу так, словно до этого вовсе её не замечал:
– Наверное, из-за ветра, – сказал он рассеянно.
– Почему она плакала? – снова спросила Айсылу. Папа подумал о том, что он переборщил с детализацией сюжета, к тому же доподлинно никому не известно, прыгала она с этого минарета или нет. Но не признаваться же в этом детям, в самом деле!
– Ей предстояло умереть, – сказал он. Но Айсылу снова удивилась:
– Зачем?
– Ей не хотелось становиться женой Ивана Грозного.
– Кто такой Иван Грозный?
– Ах, Айсылу, ты ещё слишком мала, чтобы понять такое, – заключил отец.
Айсылу стала болтать ножками, и думать, чем бы таким заняться