– А меня тут, две тётеньки ограбили, – сказал Па-ма.
– Чудик, какие тётеньки?! – хохотнул я. – Лиза с подружками?
– Одна такая длинная и худая, другая – маленькая, кругленькая, – пробурчал Па-ма, словно ябеда-ребёнок.
– Слушай, ты там с кем? – поинтересовался я и посмотрел на кухонный стол – вновь захотелось курить. Эх, не внимал я предупреждениям Минздрава: курение вредит вашему здоровью.
– Я сон видел, – начал нести Па-ма какую-то околесицу, а я (длина телефонного шнура мне позволяла), всё так же держа трубку у уха, пошёл на кухню за сигаретой. Па-ма же продолжал: – Мне приснился партизан отважный Коля – сосед твой снизу, зомби…
5
ХЕППИ-ЭНД
…Сейчас я нахожусь в областной больнице. Лежу на скрипучей кровати и изучаю давно изученный мною и теми, другими, что лежали здесь до меня, белый потолок. Жизнь моя уже давно в безопасности. Пройдёт… нет, даже пролетит какое-то время, и меня выпишут. А коли так, значит, я буду здоров. Разве можно выписать нездорового человека? Боже упаси! Однозначно здоров, только, вот, теперь будут доставлять кое-какое неудобство уродливо скрюченные, как две высохшие ветки на мёртвом дереве, мизинец и безымянный пальцы на левой руке. А ещё, я тут полегчал. Конечно, в больничке люди особо не жиреют. Но тут другое. Радикальный метод борьбы с лишним весом – ампутация. Этот способ хорош для тех, кто ел, ест – не может остановиться, и будет есть. И, если вдруг понадобилось сбросить пару лишних килограммов, то ради Бога: просто отпили.
Или же для таких, как я: и так худой, а тут мода, а тебе сбрасывать нечего. Нечего? Дудки! Иди – пили.
Я избавился от лишнего мяса и костей, что росли почём зря ниже колен обоих ног…
И всё-таки, мне их немного не хватает: столько лет мы провели вместе. Мы ходили в детский садик, а потом сидели за одной партой в школе. Что-то теперь с ними стало? Похоронили в братской могиле? Нет. Их кремировали. Вот бы мне вернули их прах… Я бы держал его в своём новом доме (меня заверили, что он у меня уже практически есть) на самом видном и почётном месте в чёрной, торжественно-траурной урне. А раз в год устраивал бы поминки: приходили бы родные и близкие, друзья, знавшие усопших. Я ставил бы возле урны гранёный стакан водки и накрывал бы его куском чёрного хлеба, зажигал бы рядом свечу, и мы все вместе возлагали бы к праху цветы.
А потом я бы ездил по квартире на инвалидной коляске, держа поднос с разновсяческой закуской для собравшихся на коленях. Смотрел бы на всех снизу вверх, лавируя между ними, и старался бы не сбить никого с ног.
Вот такая пурга в моей голове. Тупые шуточки в виде идиотского сарказма над самим собой не иначе являются защитной реакцией моего подсознания. Молодец! Какой я умный. Конечно, пережить такое похмелье, да ещё лишиться ног. Это, знаете ли – стресс! А пальцы! Ну, ладно хоть на левой руке, а то как здороваться-то с приличными людьми…
Когда меня навестил Па-ма и дорассказал мне то, что не успел рассказать тогда, в воскресенье ве