– Вот. Мне было приказано передать тебе это письмо на закате. Прости, если прочтешь дурную весть, но я, право, не знаю, что там написано.
– А кто дал тебе это письмо? – спросил Лука. На блестящей и гладкой печати, скреплявшей свернутый лист бумаги, не было никакого герба.
– Тот господин, которому служу я; тот же, что и тобой командует, – сказал Пьетро. – Именно так ты и впредь будешь получать от него дальнейшие указания. А мне он просто называет определенный день и час, когда я должен тебе эти указания передать. Иногда, правда, еще и место нужное указывает.
– Значит, ты все это время, с самого начала, прятал это письмо в кармане? – поинтересовался Фрейзе.
Клирик снисходительно кивнул.
– Что ж, в таком случае его всегда можно перевернуть вверх тормашками и хорошенько встряхнуть, – шепнул Фрейзе на ухо Луке.
– Нет, никого мы встряхивать не будем, – шепотом ответил ему Лука. – Мы все будем делать в соответствии с полученными указаниями. – И, небрежно набросив поводья на плечо и освободив руки, он сломал печать и развернул письмо. – Здесь написано, что сейчас мы должны направиться в аббатство Лукретили. Там два монастыря – мужской и женский, – которые расположены в двух отдельных строениях. Наше расследование будет касаться женской половины аббатства. Там нас уже ждут. – И он, свернув письмо, протянул его брату Пьетро.
– А там не говорится, как поскорее это аббатство найти? – с унылым видом спросил Фрейзе. – Иначе придется нам где-нибудь под деревом ночевать; да и на ужин ничего, кроме хлеба, не осталось. Ну разве что еще, пожалуй, буковых орешков набрать. Тут ими просто обожраться можно, хотя что от них толку. Хотя если мне повезет и если я хотя бы один гриб к ужину найти сумею…
– Эта дорога ведет прямо туда, – прервал его Пьетро. – Аббатство находится чуть выше в горах, недалеко от самого замка Лукретили. Я полагаю, нас вполне смогут приютить или в мужском монастыре, или в женском.
Однако что-то не похоже было, чтобы в аббатстве вообще хоть кого-то ждали. Уже почти стемнело, но гостей не приветствовал ни теплый свет очага, ни распахнутые навстречу двери. Окна во внешней стене наглухо закрывали ставни, сквозь щели пробивались лишь узкие полоски мерцания свечей. В темноте было трудно определить, велико ли аббатство; путники скорее ощущали, чем видели его основательные высокие стены, расходившиеся в обе стороны от широкой арки центральных ворот. Над небольшой дверцей, вделанной в мощную деревянную створку ворот, слабо горел рожок фонаря, отбрасывая на землю кружок мутного желтоватого света. Фрейзе, спрыгнув с коня, изо всех сил забарабанил в ворота рукоятью кинжала, и через