– Никитушка, только не геройствуй, – умоляла откуда-то сверху Ксюша. – И не лезь под пули, я тебя очень прошу! Яне вынесу, если тебя не станет, так и знай! Пусть нас посадят в тюрьму, мы переживем, мы оттуда сбежим, только не давай им нас убить.
Это точно, в жизни всегда есть «вместо подвига». Загвоздка лишь в том, что если местные власти знают, на кого проводят облаву (а они, конечно, знают), то в живых не оставят. Спишут на попытку к бегству, будут потирать ладошки и мерзко хихикать. Он вцеплялся в клятую черепицу чуть не зубами. Ножки Ксюши в немарких кроссовках уже елозили наверху, она добралась до конька крыши, подтянулась, хватаясь за мачту телевизионной антенны. Мачта гнулась, но не ломалась. И вот уже девушка скорчилась на узкой ленточке, опустилась на корточки, подалась в туман. Слава богу, что еще не светало. Никита уперся носком в подвернувшийся выступ, подался вперед, хватаясь за антенну. Узкая штанга переломилась, посыпались нанизанные элементы, но он уже держался за конек. Перевернулся – в тот момент, когда спецназ, пробившийся через ванную, бросился покорять еще не покоренные плоскости. Проворный боец, забросив за спину автомат, вскарабкался на крышу… и глухо вскричал, раскаявшись в своей расторопности. Никита, словно копье, метнул в него антенну. Сложная конструкция с «хвостовым оперением» рассекла воздух и вонзилась спецназовцу в бронежилет. Боец потерял равновесие, выронил положенный по статусу «Кедр» и заскользил вниз. Ноги провалились в бездну, он схватился за карниз, оглашая ночную хмарь сочными высказываниями. Пальцы разжались – прозвучал короткий, но берущий за душу вопль, тело шмякнулось о землю. Все в порядке, пара сломанных конечностей. «Теперь мы их точно разозлили, – пронеслась неутешительная мысль. – Будут бить на поражение…»
Придерживая видеокамеру в поясном чехле, он вскарабкался на конек, а Ксюша из тумана уже протягивала ему руку и просила:
– Никитушка, давай сюда, бежим…
Они балансировали, как эквилибристы на канате. Короткими шажками добрались до какого-то барьера, затаились. Второго смельчака, желающего погулять по крыше, пока не было. Но шум под крышей царил такой, словно там столкнулись несколько полицейских подразделений и крупно повздорили. Впрочем, бойцы из ванной комнаты продолжали пакостить – на крышу не лезли, но выставляли стволы и разражались лающими очередями, не щадя патронов. Они могли себе позволить не рисковать жизнью – враг окружен, путей отхода нет.
«Улететь бы сейчас…» – тоскливо думал Никита, глядя в хмурое небо и сжимая холодную руку девушки.
– Дорогой, я, конечно, не сторонница поспешных капитулянтских решений, – зашептала Ксюша. – Но, может, сдадимся? Расстреляют или нет – это еще бабушка надвое сказала, но на крыше нас точно поубивают. А если с тобой что-то случится, впрочем, об этом я уже говорила…
Он обнимал ее дрожащее тельце. Тоска превращалась во что-то всеобъемлющее. Какая тварь их сдала? Из местных