От излишней «чистоты» и чистоплюйства появляется вакуум настоящих эмоций. Скучно становится от стерильности, невыносимо. Хочется, хочется, порой, и поговорить по душам и посмеяться вдоволь. Вывалить из себя все неестественное. Пусть даже ненадолго. Даже и будет это совсем не по настоящему, потому как следующий день захлестнет, уже своей ставшей, привычной реальностью. На простые радости тянет. А где они? Да, именно здесь. Да и не совсем чужое все это. Вместе же все начинали…
Искушенные парни идут в народ. Туда, где все по – настоящему. И хорошее, и плохое. Зачастую, плохого – много бывает. Но и места, по всей видимости, выбирать надо умеючи, грань чувствовать. Здесь, да, мудрость нужна. Так что, стерильность для неискушенных.
Как знакомому во Франции девушка сказала:
– С тобой хорошо мне. Спокойно и легко. Наверное потому, что ты бедный, – помолчав, она продолжила, – мой отец, вот, богатый, и как с ним тяжело.
Хотя, казалось бы, чего горевать девице, которая, начиная от школы позаканчивала все самые ведущие учебные заведения в Англии и Франции? Перед которой будущее не мерцает знаком вопроса, а то и не одного.
Мы вышли на улицу.
– Ну и как ты ко всему этому, я кивнул в сторону ресторана, относишься?
– Ну, кто знает, – спокойно ответил Леня, – мало ли. Так невозможно что-то сказать. Нам то что? Поедим, да дальше поедем.
– Да, и вправду.
Сложно сказать, можно ли было его, вообще, впечатлить чем-нибудь? Он поразительно спокойно относился ко всему, особенно, к громким заявлениям. Здесь он был особенно невозмутимым.
Вернувшись, мы нашли наших соседей в обсуждении
– Как там, на улице? – спросил «знакомый» Президента.
– Чуть похолодало, вечер уже, – сказал я, устраиваясь на диване. – А у Вас нет визитки?
– С собой не захватил, но если хотите, может свой телефон оставить. Вы интересные люди.
– Спасибо.
Я стал осматривать свои карманы и сумку, но нигде не мог найти записной книжки, чтобы вырвать страницу. Только во внутреннем кармане обнаружил абонементный билет на концерты Спивакова. Перевернул его, сзади он был чист. Написал там имя и телефон и передал собеседнику.
– О! Вы музыку любите? – рассмотрев билет, спросил он.
– Да.
– Что именно?
– Филармония, балет. Спиваков, Башмет, Кремер.
– Интересно.
– В Питер люблю за этим ездить. Бывало, что каждую пятницу после работы сбегал туда на выходные.
– А в Питере кого знаете?
– Ну, Питер, если музыка, то это – Гергиев.
Сосед как-то не то ревностно, не то несколько нервно чуть двинулся на своем стуле:
– А, у меня там хороший товарищ,– и он назвал его фамилию.
Я стал вспоминать, и к стыду своему это имя не значилось в моем музыкальном «плей-листе».
– Да, Вы посмотрите в интернете,– и он кивнул на мой телефон, лежащий перед тарелками,– это друг нашего Президента. Очень хороший музыкант, виолончелист,