– Теперь только такие.
Всё, что напоминало об офисе, в первую же неделю безработной жизни отправилось в помойку. Это был реально ка-айф…
– И причёска новая. Но вот ножки… Таких ни у кого на свете нет.
– Правда?
– Серьёзно. Не видел.
– Ну, раз говорит искушённый столичный мужчина… столичный?
– Пока да.
– Надолго к нам?
– На недельку. Переговоры.
– Кого представляешь?
– Себя хорошего. Фирма по… ах ты!
На дорогу выметнулась шальная детвора – чуть не прямо под колёса. Тиг резко вывернул руль. На прежней скорости машина обогнула детей – опередив даже сигнал.
– Ну, народ… Фирму я открыл. «Рэндомайз Интрейд».
– Давно приехал?
– Да только из гостиницы. И тут – ты. Первый знакомый человек. Хорошая примета. Теперь у меня точно всё получится.
– Твоя машина?
– Не-а, я ж самолётом. Друг в Темноречке одолжил. Нравится?
– Ага. Везёт тебе на «бэхи», я смотрю.
Хитро прищурился.
– Спешишь?
– Да нет.
– Поехали на трассу. Надо ж зверя обкатать. А то он злой, резкий…
– Тебя слушается.
– Да уж.
– А где та, шестая?
– Продали за долги, я слышал. Ещё осенью.
– Так она служебная?!
– Ну да.
Обнищали, бедолажки…
Знала б – выкупила. Кредит бы взяла. Хоть пожизненный…
– Да откуда там кабриолет-то? Сплошь седаны бэушные…
– Приступ безумия у Суханова.
– Любишь кататься – люби и самочек возить?
Лёгкая улыбка.
– Типа того. Не дурак был насчёт этого…
– Как ты?
– Ну… Его дирекция знаешь как звала?
– Как?
– Маэстро.
– В смысле – кобеляжа?
– Ну.
Суханов мне нравился. Но не настолько, чтоб решить, что – хочу. Взаимно. И – по ощущениям – не тянул на «кобелино», не тянул… Холодноглазый, утончённый, сдержанный, как английский лорд. Оно, конечно, в таких болотах самые черти и водятся… но огонь – хоть горящий, хоть тлеющий – ни под какой наледью не скрыть. Я б учуяла.
Всё проще. Какой же мужчина не любит дорогих машин? А шарага три года назад процветала, могли б хоть весь автопарк такими укомплектовать.
Да чёрт с ней, с шарагой. Пусть провалится до самой Антарктиды. И там застрянет.
Трасса выглядит совсем не так, как девять месяцев назад. Измочаленная прошлогодняя трава сходить и не думает, новой пробиваться рано. Ветви редких деревьев голые, на бамперах и крышах встречных белеет изморозь. Типичная картина скупой южной зимы. Всё как на прошлой неделе.
Ещё с осени вошли в привычку поездки – до воздвиженского автовокзала и сразу обратно. Всю дорогу – лицом в стекле. В напрасных попытках увидеть хоть издали взлобье над обрывом, где любовалась самым красивым в жизни закатом. Даже экскурсии на пригородных маршрутках по объездным дорогам ничего не дали. Словно в тот июньский