Когда Тарас Александрович уехал, Алексей решил прогуляться по Барханам. «Может артистку встречу!» – весело подумалось ему. Он тут же вспомнил лицо этой важной фифы на собрании. Ни в одном фильме он ее никогда не видел. «Наверное, балерина?» – предположил Алексей.
– Здраствай, Лексей Микалыч, – приветствовали его два таджика, расчищавшие улицу.
Алексей величественно кивнул им головой, махнул рукой, чтобы не отвлекались, и последовал дальше. Он зигзагами шел по поселку, не пропуская ни одной его улицы.
«А футболист сильно изменился», – продолжал Алексей думать на ходу.
Вадима он видел всего несколько раз. Гораздо чаще ему приходилось общаться с его женой. Катерина до кризиса заказывала много всяких работ и имела видимость богатой клиентки. Поэтому Алексей был с ней всегда учтив. Его таджики и дом ей паклей законопатили, и канализацию провели, и электрику, и много других работ сделали. Она тогда была совсем другой – улыбалась, звонила каждый день на мобильный, говорила вежливые слова, советовалась по любому поводу.
А потом, когда кризис грянул, она вдруг такой сварливой стала, хуже, чем Генерал. И это ей не так сделали, и то не эдак. Деньги, наверное, кончаться стали, вот она и хотела за бесплатно хоть что-то еще отхватить. Но Алексей, когда его о чем-то забесплатно просили сделать, словно глухим становился. С какой стати я ей еще что-то переделывать стану? «Халтурщики вы!» – так и выпалила она однажды прямо ему в лицо. Даже Тарасу Александровичу жаловалась. Говорила, что и дренаж ей прокопали неглубоко, и стены законопатили абы как, и труба у нее какая-то протекла, и камин дымит, и батареи не греют, и то, и се, и третье, и десятое, и во всем этом виноват только он – Алексей. Деньги, якобы, содрал, а результата нет. Алексей на нее тоже сильно обиделся. Дура озлобленная. А какой тебе результат нужен за твои копейки? Он про себя так и прозвал ее – Злючка…
«Надо познакомиться с ним, – решил он, выйдя на ту улицу, где жили Агеевы. – Наверняка у него какие-то старые связи остались. Может, на футбол задарма схожу. С паршивой овцы хоть шерсти клок, – он даже хохотнул в голос от такой мысли. – Только надо с ним как-то похитрее», – подумал он вдогонку прежней догадке.
«На свете счастья нет, но есть покой и воля»
Кодекс Снеговика.
Машины, возвращавшихся после собрания аборигенов, одна за другой проезжали мимо детской площадки, и каждая замедляла ход. Но Вадим так увлекся, что уже не замечал чужого внимания.
Снежная баба получилась на загляденье. Правда, была она не идеальна в формах и даже очень кривовата, но зато выглядела почти живой, то есть в ней чувствовался какой-то характер. Вадим и не предполагал сначала, что получится так хорошо. Он думал как-нибудь отбыть номер перед дочкой, а на самом деле вышел маленький шедевр….
Глаза Вадим сделал из двух мелких картофелин, в которых даже дырочки просверлил вместо зрачков. Взгляд у снежной бабы получился с ехидцей, словно она про вас все