– думаю, стоит попробовать, – встрял он в беседу, оторвавшись от увлекательного романа, – если бы нам удалось разрушить парниковую схему Титана, используя моноэтаноламин….
– Лей, Лей, Лей, – повышая голос и сокрушенно покачивая головой прервал его Сантьяго – какой ….., моноэтаноламин на Титане? Что там с ним делать?
Лей и Сантьяго пустились было в теоретические споры, как Шеп их прервал….
– У нас всего месяц. Выбирать лететь или оставаться вы конечно можете, но я сказал за вас Старшему, что Вы летите….
– А он с нами? – с надеждой спросил Лей.
– Что ты, ты же знаешь, что после Катаклизма он только в инвалидном экранокаркасе передвигается. Черт его знает, что ожидает нас на Титане… там нужны здоровые люди. Нет, пусть он уж тут остается, помогает нам с Земли.
– Надо собираться и прощаться с домашними… – Сантьяго допил все соки, смешав остатки прямо во рту. Он был женат седьмой раз. Две его жены умерли до Катаклизма, одна во время, в трех он разочаровался и как-то само собой получилось – быстренько их посменял. Его нынешняя жена – высокая стройная вьетнамочка Ха, – во всем его устраивала. Во-первых, она его любила, как, впрочем, и все предыдущие 6 жен. Во-вторых, – носила его на руках во всех смыслах этого слова, и, в-третьих, родила ему трех детей, которых сама и нянчила, не допуская биологического отца до воспитательного процесса. Ну и в-четвертых, у нее было очень удобное имя, которое можно было произносить и с сарказмом, совершенно не обижая человека, что Сантьяго иногда и делал, хотя в общем-то чрезвычайно любил свою жену, как, впрочем и всех предыдущих.
Сантьяго сел на свой маленький экраноплан, которым овладел совсем недавно… Вообще-то он пренебрегал индивидуальными средствами передвижения, но экранобусы были такими неудобными и все время опаздывали, что пришлось взять несколько уроков вождения и все-таки расстаться с привычкой пользоваться общественным транспортом.
Шеп решил домой не ехать. Зачем? С женой он уже попрощался, оправляясь к Старшему – чувствовал, что это будет судьбоносная встреча… теперь он просто поудобнее устроился в кресле космопорта, заказал себе горилки, свинину на ребрышках, форшмак и вареники и стал ждать возвращения друзей. До Катаклизма он был немного верующим и поэтому свинину почти не ел. После Катаклизма на Земле верующих не осталось вовсе и Шеп решил, что теперь его ничего не сдерживает и пристрастился к жирной вепрятинке, тем более, что она, как и говядина, и баранина, и оленина и многое что другое синтезировалась в одном и том же синфуде из одного и того же дымового газа. Но важен был сам принцип.
Шеп откинулся в левитирующем кресле почти касаясь волосами плато паркета – стоило многое обдумать, отправляясь в экспедицию.