– Шеп, ты и так все знаешь, от тебя скрыть невозможно. Планете осталось максимум десять лет. Полное истощение ресурсов… Мы уже не понимаем, из чего вырабатывать кислород, строить дома, машины, делать лекарства. Люди плодятся как кошки…. (Шеп саркастически улыбнулся, действительно, многие после Катаклизма, стали охочими до воспроизводства, однако высокая детская смертность не давала человечеству излишне разрастись). Так начнешь верить старику Мальтусу… Наверное его теория была верна только при условии той катастрофы, которую мы с тобой пережили. – Старший дружески похлопал Шепа по плечу. – Так вот, Правительство решилось на экспедицию (У Шепа ёкнуло сердце). И ты ее возглавишь.
Шеп плохо помнил дальнейшее. В голове калейдоскопом проносились картинки детства в родном Киеве, название которого, кажется, уже стерлось даже в учебниках. Никто не хотел травмировать детей, а потому в школе изучали только существующие города и страны. Экспедиция. То, о чем он страстно мечтал и чего так жутко боялся.
Они начали к ней готовиться еще до Катаклизма. Почти на следующий день после завершения памятного путешествия американского спутника на Титан. Помнится, они тогда заспорили с Сантьяго о возможности утилизации метана на Титане. Все казалось фантастичным и дорогим, но таким интересным.
Дальнейший монолог Старшего он слышал сквозь сон.
– Вы полетите через месяц. Всего тридцать дней, чтобы подготовиться. Но вы ведь готовы? Мы же готовились всю нашу жизнь, ты помнишь? (Шеп несколько раз кивнул головой в знак согласия). Задача цивилизационной важности – сделать ресурсы Титана ресурсами человечества.
Шеп поднялся на скоростном лифте с 30 на 69 этаж и вышел на стоянку экранопланов. Его машина отливала серебристо-коричневым цветом – его любимым цветом. Когда-то у Шепа была легковая машина такого же оттенка. После Катаклизма на машинах стало ездить невозможно. Дорог, как таковых практически не было – все было в колдобинах и грязевой жиже, и с этим невозможно было бороться, так как сохранявшаяся сейсмичность постоянно меняла ландшафт. Строительство домов теперь осуществлялось на воздушной фундаментной подушке, что делало здания не чувствительными к колебаниям земной коры. Передвижение тоже проводилось по воздуху – с крыш. Вертолеты и экранопланы – основные средства передвижения, заменили машины. От этого никто не страдал, можно сказать, что это было единственным, что нравилось людям из всех последствий Катаклизма.
Путь экраноплана Шепа лежал в Марьино – так назывался новый космодром, построенный на месте разрушенного микрорайона Москвы. Пустыня, покрытая застывшей вулканической лавой с редкими фонтанчиками грязевых гейзеров, превратилась за 10 лет в современное сооружение для полетов в космос.
Старых космодромов не сохранилось ни у одной из трех земных стран – все было разрушено.
Шеп