Напротив, у литвинов взаимодействовали конница, пехота и артиллерия. Огонь пехоты и артиллерии оказался действенным при отражении атак московской конницы и подготовил успех контратак польско-литовской конницы. Пушки и пищали были еще столь технически несовершенны, что могли вести огонь только с заблаговременно занятой позиции, отражая атаки, и готовя контратаки, но не могли сопровождать огнем наступление своей конницы.
Бойня продолжалась до наступления темноты, на всех пяти верстах, отделявших поле брани от Дубровно. Поражение московитов оказалось полным. Нечволодов писал:
«Такой блестящей победы литовцы никогда не одерживали над русскими. Они гнали, резали и топили их в Днепре, усеяли телами все окрестные поля и захватили огромнейший полон: Челяднина, Булгакова-Голицу и шесть других воевод, 37 князей, более 1500 дворян, все знамена, пушки и обоз. Одним словом, вполне отомстили нам за свое Ведрошское поражение».
Король Сигизмунд, извещая магистра Ливонского ордена об Оршанской победе, писал, что московиты потеряли 30 тысяч человек убитыми и утонувшими, в плен взяты 8 верховных воевод, 37 «меньших воевод» и полторы тысячи «детей боярских» (т. е. воинов знатного происхождения), а также более 4 тысяч людей «подлого звания». Победители разделили между собой свыше 20 тысяч трофейных лошадей и половину обоза.
Сражение под Оршей 8 сентября 1514 года
Литвинам досталось не только оружие, но и тысячи кандалов, приготовленных для них. Что ж, оковы пригодились, их одели на прежних хозяев. Впрочем, Василий III заявил, что для него все московские ратники, сдавшиеся в плен – мертвецы. Тем самым он предвосхитил товарища Сталина, утверждавшего в 1941–1945 гг. примерно то же самое. Челяднин умер в плену в Вильно через несколько лет. Булгаков-Голица вернулся домой только в 1522 году.
На следующий день гетман распорядился похоронить убитых, сказал, куда каких пленных отправить, а сам с основной частью войск и с артиллерией устремился вслед за остатками московской рати к Смоленску.
Следствием Оршанского поражения стал возврат без боя городов Дубровно, Мстиславля и Кричева. Правда, эти города сдавали не московские воеводы, а местные литвинские феодалы, переметнувшиеся в свое время на сторону московитов. Так, мстиславский князь Михаил Ижеславский, узнав о приближении литовского войска, отправил Сигизмунду грамоту с обещаниями верности и с извинениями, что только по необходимости служил некоторое время великому князю московскому.
В Смоленске сторонники литовского великого князя устроили заговор, причем во главе его стоял православный владыка (епископ) Варсонофий.