Два Обещания. Даша Самсонова

он полюбил. Она, как и слава полицейского, ворвалась в его судьбу незваной, яростным вихрем сломав все засовы и двери. Воспоминания об их первой встрече веяли смрадом подвала. Ему завязали глаза. Единственное, что он видел на фоне мрака – как мушки света пускались в пляс от новых ударов. Николаса его же собственными наручниками приковали к батарее. Язык не поворачивался назвать его мучителей депосами – стоило узнать о тех страшных преступлениях, которые они совершили. Николас долго шел по их следу, он был уверен, что ему удастся посадить этих тварей за решетку. Вот только удача, всегда сопутствующая полицейскому, в тот день бросила своего подопечного на бетонном полу подвала, во власти убийц, мокрого от крови и пота. Николас смирился с исходом этой истории. Да что там смирился, он молился, чтобы все поскорее закончилось, а в тоннеле забрезжил свет. Ждать ему оставалось недолго… если бы не девушка, словно возникшая из бредовых видений. Лейн спасла его тогда, выудила, как тонущего котенка из реки, из самой страшной передряги, в которую ему доводилось попасть. Вороной депос помнил, как впервые увидел буланую девушку по пути в госпиталь, когда с него, еле живого, сняли повязку и Лейн предстала перед ним, овеянная светом и прекрасная. “Не думал, что встречу ангела так скоро”, – прошептал ей он, перед тем как потерять сознание.

      Об ужасном событии, что свело их вместе, Николас и Лейн пообещали не вспоминать. Они придумали, будто познакомились на круизном лайнере. Николас пригласил Лейн на танец, после чего они всю ночь простояли на палубе, глядя, как в темных водах отражаются звезды. И не было никаких подвалов и раненого паренька в полицейской форме. Это так, плохой сон, который по совпадению им одновременно приснился. Не стоит о нем думать, а говорить тем более.

      После смерти Лейн Николас неоднократно вспоминал о событиях, связанных с заточением. Не столько об издевательствах или невероятном спасении из плена. Он думал о самом чувстве, постигшем его в ту бесконечную ночь. Именно тогда вороной депос заглянул в глаза смерти, принял факт, что всему, чего он добился, что было у него, билось в нем и дышало, пришел конец. Кто бы мог подумать, что спустя два года все вернется. И он – полностью здоровый физически, будет не лучше себя в том подвале – раненого и мечтающего о глотке воды, засыпая в луже собственной крови. Пускай снаружи Николас был свободен, мог дышать, разговаривать, улыбаться… А еще таранить на пикапе машину преступника.

      В омут раздумий о своей полицейской карьере и Лейн, прошлом, которое до сих пор виделось вчерашним днем, Николас погрузился по дороге в участок. Час назад он разбил свой пикап. В правой ноге до сих пор застыло ощущение вдавленной в пол педали, когда на скорости сто километров в час он сокращал расстояние до баклажанового бока седана. Покореженные машины забрал эвакуатор. Николаса, целого и невредимого, не считая разбитого лба, увез Рассел Лэйон. “Ты совсем помешался”, – не раз сорвалось с языка всегда тактичного и сдержанного напарника.