Вздохнув и смахнув со лба выступивший пот, я уставился в небо. Белые ночи – это, пожалуй, единственное, что удерживало меня в Северной столице. Эти несколько месяцев в году, когда мы приближались к состоянию полярного дня, завораживали, оставляя за собой ощущение некоего волшебства. В первые недели лета город преображался, мощеные улочки приобретали свой мистический оттенок, а редкие прохожие лишь дополняли картину. Единственное но, видимое мной в этом природном явлении, являлось просто грандиозным скоплением парочек. Эти паразиты моего любимого сезона просто гадили в душу. Вот иду я по набережной, а навстречу жмущиеся голубки, и все бы ничего, но один взгляд на их лица заставлял передернуться. На физиономиях молодых просто сияли своим нелепым светом абсолютно дебильные улыбки, казалось, разум, забившись в угол, решил взять отпуск и оставил гомосапиенсов, превратив их в гомо-хрен-их-знает-кого.
Сам я такие понятия, как «любовь» и все с ней связанное, просто не понимал. Пытался понять, но каждый раз натыкался на подобие стены, сложенной из кирпичиков логики и знаний. Вот и сейчас я смотрел вслед уже исчезнувшей за поворотом машины и думал, в чем же я провинился. Мне нравилось проводить время с Леной, общаться, спать, но больших чувств не было, и я открыто ее предупреждал об этом. Но кто разберет, что творится в голове у слабого пола. Лично я точно не мог. В итоге полный облом – за это время у нас появились общие знакомые, а теперь этим знакомым придется выбирать сторону – либо они сочувствуют Лене, либо офигевают вместе со мной. И за своих друзей я был уверен. Уж они, хоть и вечно критикуют мое отношение к «высокому чувству», всегда поддержат. В конечном счете я все равно получаю свою выгоду из такого финала: сразу станет понятно, кому можно доверять, а с кем свести общение к минимуму.
Уверившись в том, что облома