все бездный вихрь сметая кружит
развоплощая бытия
круг жизни диче одиноче
посюсторонее вокруг
пустеет смертный рок пророча
и смертный поднимает рук
прозрачные от молний стебли:
в них остов в перстности сквозит
и оглушонный роком – внемля
гроз рокотанью – говорит:
кто ты свирепый мой гонитель
откройся назовись кто ты
и если ты за прошлых мститель
насыться – те отомщены
если божественный ты зритель
на гомерическом пиру —
пора: перемени игру
если же лик твой обречонность
та роковая предречонность
слепой стихии с прахом спор
будь справедлива – мутный взор
свирепый дикий необорный
усмешкою проясни чорной:
и ноч – сменяя вещий страх —
виденьем соблазняет прах
так смертный молит
но стихия —
все злее молнии лихие —
что ей до малости такой
что он зовет своей судьбой:
она веками сотрясает
а человек – едва ль он сам
природу счастья понимает:
о если б языком громам
подобным небо вопросило:
что нужно вам? быть! спать!
терпеть!
как он ответствовал бы силам?
ну вот вверху гремит – ответь
Примечания составителей
Печатается по машинописи, посланной Гомолицким В. Ф. Булгакову с письмом от 5 марта 1941 года, хранящейся в собрании Русского культурно-исторического музея, ГАРФ, фонд 6784, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 26–27. Текст наброска предваряла просьба автора:
вариант главы восьмой
конец главы:
после строк:
«во тьме скрываются лиш дым
провеял пыли – призрак ночи
да воз вдали дорогу точит»
вместо 24 заключительных строк
следующие четыре:
одни под небом на камнях
одни они стоят над бездной
в ночи в которой вей отзвездный
мятет смятенный нижний прах
Совидец II. Материалы к переделке «Совидца»
Роман в стихах
Совидец II
те дни уже не повторятся
когда тягучий перевод
умел заставить задыхаться
когда тяжолый переплет
хранил страничный вей мятущий
когда весна свой ствол цветущий
из снов тянула и стихов
к садам воздушным облаков
когда со стен старинной башни
предстал впервые кругозор
и ветер этих мест всегдашний
свой оперенный поднял спор
и встали над низиной нишей
на четырех холмах кладбища
и белым голубем собор
вон там в овраг сползает в паре
с кустом с могильново чела
и с рабской надписью чалма:
тут жили славные татаре
и до сих пор ещо монгол
в чертах широких лиц мелькает
тут конь стреноженный