– Вы с ним уже разговаривали. Он сказал вам, почему он здесь?
Заведующая, успевшая уже погрузиться в написание смс, не поднимая головы, и не отрывая ни взгляда, ни пальцев от телефона, монотонно произнесла:
– Да у всех у них одно и то же: папа плохой, гулять не дает, бьет постоянно. А папа горбатится, чтобы этого прокормить. Поговорите, сами все узнаете.
Психолог, получив бесценную информацию, проследовала к месту изолирования Вити. Попытавшись открыть дверь самостоятельно, она услышала из-за двери детский голосок:
– Меня заперли.
Пришлось Инне возвращаться к заведующей и просить открыть дверь.
– Вот ключ. Держите его при себе. А то пропадет.
– Он еще и ворует? – округлила глаза Инна.
– Сбежать захочет – обязательно.
Открывшемуся взору Инны предстал красноглазый мальчик, сидевший спиной к стене, и обнимающий острые коленки. Грязные волосы были взъерошены, и торчали в разные стороны. На доли секунды Витя поднял взгляд на психолога, и снова погрузился в себя. Он уже принял решения не ожидать ни от кого ничего хорошего. Поэтому, настрой на визит любого взрослого был однозначный – молчать. Недолгая встреча глаз прожгла Инну до тех глубин души, куда обычно и сам стараешься не заглядывать. Страх, тоска, одиночество, безысходность. Вот что заставило Инну закрыть на секунду глаза. И, в тоже время, сила. Сила, с которой загнанное в угол животное бросается в горло своему противнику, несмотря на разницу в росте, весе, количеству. По коже Инны пробежали мурашки, в горле пересохло. Она стояла и смотрела на этот комок ненависти и ужаса. Но надо было что-то делать, как-то начинать разговор. Именно надо, ведь она на работе. В другой ситуации, в другом месте, она обняла бы этого мальчишку, растормошила бы его, крикнула бы: «Ну что ты? Не кисни! Все будет нормально!». Но это могло быть только в параллельной вселенной. В той, куда она уносилась своими мечтами и мыслями, где не было зла и несправедливости. Где можно было себя не сдерживать в проявлении добрых чувств. Но в этой, реальной, вселенной, надо было быть холодным профессионалом.
– Добрый день. Вас кажется, зовут Виктор? – Именно на «вы». С подростками нельзя иначе. Надо дать почувствовать ему себя взрослым, хотя бы в своих глазах.
– Угу.
Немногословный ответ. Но интонация, с которой прозвучала это «угу», дала Инне надежду на установление контакта. Интонация нашкодившего ребенка, который не собирается извиняться, и не признает своей вины, но при этом не против залезть к вам на руки, и сделать вид, что ничего не было. Воспитываясь в приемной семье, Инна часто наблюдала за поведением младших приемных детей. И это «угу» ей было обыденно знакомо. Институт институтом, а опыт жизни в большой приемной семье, где было несколько разновозрастных детей, бесценен, и на лекциях его не получишь. Сейчас главное не торопиться. И ни в коем случае не спрашивать о причинах нахождении в этом, не самом радужном для детей, месте.
– Ты компьютерными играми увлекаешься? – пройдя мимо Вити,