Александр Николаевич отложил список в сторону и продолжил перебирать бумаги. Супруга велела разобрать, наконец, документы, разложить их так, чтобы можно было найти нужный, не перерывая весь портфель.
Так, ордер на квартиру. Вообще раритет!
Реутову вспомнились обстоятельства получения долгожданного жилья (жить с тещей и тестем было удобно, но тесновато). «Первый» тогда озаботился собственной безопасностью (кому он был нужен?!) и велел все квартиры, из которых просматривалась его резиденция, заселить надежными людьми. Так семье Александра Николаевича Реутова, состоявшей из трех человек, достались трехкомнатные хоромы на десятом этаже только что сданной четырнадцатиэтажки (с двумя лифтами!). Фантастика по тем временам.
Новенький дом, расположенный ближе к окраине, чем к центру, возвышался над окружающими его пятиэтажками, притягивал завистливые взгляды. А его жильцы с нарочитой небрежностью входили в подъезд, отгороженный от прочего мира стеклянной дверью (это надо же!), и подчеркнуто вежливо здоровались с бабулькой, исполнявшей функции консьержа.
Жители окрестных домов считали их зажравшимися, и были, пожалуй, правы. У них действительно было больше возможностей, а в их холодильниках залёживались продукты, давно забытые прочими горожанами. Жильцы престижного дома, конечно, в глубине души понимали несправедливость такого распределения благ, но так уж сложился предперестроечный «порядок вещей». Когда они, «как и весь советский народ», выходили весной на субботник для уборки территории вокруг дома, это принималось жителями соседних домов за очевидное лицемерие.
Среди ответственных квартиросъемщиков в этом доме не было рабочих, учителей или врачей. Большинство ездило на работу в одно здание, но на служебном транспорте ведомству сэкономить (а не вывозить ли начальников пачками?) не удалось. Никто из наделенных привилегией служебного авто от нее не отказался. Поэтому по утрам двор заполняли черные «волги», в строгой очередности подъезжавшие к крыльцу, забиравшие единственного пассажира и также плавно и многозначительно отъезжавшие в направлении центра города. Реутов это зрелище наблюдал, отлеживаясь на больничном или будучи в очередном отпуске. Сам он тогда ездил на работу общественным транспортом, покидая место жительства задолго до «парада «волг»».
Давным-давно дом перестал быть элитным. На территории обкомовских дач, где ранее обитал боязливый первый секретарь, выстроились коттеджи. Туда заселились бандюганы девяностых, облекшиеся в благообразие, и кое-кто из его бывших соседей. Некоторые обитатели «обкомовского» дома, имевшие накопления и не хотевшие жить на окраине, в перелом тысячелетий клюнули на зазывную рекламу жилищного комплекса «прямо в центре города». Обещавший это застройщик шустро собрал деньги и отбыл в неизвестном направлении.