Профессору ситуация представлялась настолько дикой, что сначала он растерялся. Но потом принял, как он оставался уверен все последующие годы, единственно верное решение. Он пригласил к себе Леонида Полунина и объявил, что в сложившихся обстоятельствах дальнейшее их сотрудничество невозможно. Со своей стороны Профессор пообещал держать рот на замке, но в обмен потребовал оставить в покое свою аспирантку.
Разумеется, дядя Арчи сильно расстроился. На прощанье он многозначительно обронил: «Напрасно вы пошли у нее на поводу, профессор. Он бы обеспечил нас всех до конца жизни…».
– Выходит, дядя знает имя моего отца…
Эффект был, как будто хватили бейсбольной битой по башке. Или опрокинул сразу грамм двести водки без закуски. Головокружение, тошнота и сужающийся в точку мир.
– А вы, Профессор? Вы тоже знаете?
– Ну что ты, – Профессор отвел взгляд в сторону. – Меня больше всего занимала наука. В вашей семейной драме мне была отведена роль несведущего статиста.
Арчи потер лоб. Почему дядя не рассказал ничего об отце? Какие у него для того были причины? Справедливости ради, сам Арчи ни разу не задавал ему вопросов об отце. Даже мысли такой не возникало, настолько крепко мать вдолбила ему в голову, что отца у него попросту нет. Она не скармливала ему нелепые истории про сгинувшего на задании летчика-испытателя или про отважного моряка, ушедшего в кругосветное путешествие. С ранних лет мать приучила не витать в облаках.
После рассказа Профессора размытый, нечеткий образ отца поселился у Арчи в мозгу. Подумать об этом время еще будет, а теперь следовало разобраться с перспективами на ближайшее будущее.
– Сейчас тебя не должны волновать вопросы этического характера. Как и почему твой дядя поступает тем или иным образом, в данном случае не так важно. Хотя тут я не прав, наверное, – поправился Профессор, ненадолго задумался и продолжил: – Конечно, тебе нужно держать в уме, что он делает и почему. Но ты должен сам выбрать свою судьбу. Если вместо тебя это сделает он, ничего хорошего тебя не ждет, уж поверь.
– Мы все время говорим обо мне, Профессор. А что будет с вами?
Губы старика растянулись в снисходительной улыбке.
– О