Однажды нас почти арестовали. Презирающая молодость в любых ее проявлениях соседка индуска, якобы из-за перерастающего в грохот шума позвонила в участок. Тогда ограничились культурно-поучительным предупреждением. А сейчас несколько пакетов сильных и не очень наркотиков…
Паника. Прорвалась кипяточная труба паники.
– Я узнаю. Стой, – скомандовал Леха и рванул к Костику. Что-то у него спросил, но тот будто остолбенел и немоты не терял. Леха резко затормошил истукана за плечи. Костя важно и медленно поднял руку вверх, молча. Молча же ее опустил, хмыкнул и покачал головой. Ясно. Парня нужно спасать.
К Лехе начали стекаться те, кто хоть как-то шевелился. Они негромко что-то обсуждали. Здесь я насчитал восемнадцать человек, кто-то еще находился в квартире. Итальянцы Ронни и Донни слились щетинистыми щеками с рыжеволосой девушкой. Они лежали на скользком от воды, покатом краю крыши, образуя собой старомодную картину: смесь цветов и фактур на одном полотне. Йо-Йо, агент лондонского филиала сингапурской компании по производству электронных игр, уважительно кивал на каждую реплику Лехи. На самом деле парня звали иначе, но никогда никому, даже трезвым, не удавалось правильно выговорить его имя. Но совпадения крайне полезны: он получил это прозвище благодаря собственной проблеме с дикцией. Он произносил английское «да» всегда дважды и звучало это именно «Йо-Йо». Станислав обалдело хватался за виски, задыхался, ссыпал в трясущуюся ладонь содержимое маленького флакона, клал в рот, глотал, запивая виски. Опять трогал лоб, и действия повторялись. Джемми преспокойно таращился в темноту, его девушка успела уйти. Он безучастно стоял около Лехи, и я причислил его скорее к трезвым, чем к Костикам. Дартс сидел в позе «лотос» на одном из шезлонгов и судорожно отмахивался от летающих вокруг него миражных насекомых. Тоже Костик – заключил я. Фанни так беззаботно надрывалась от смеха, оголяя колени и зубы, что порывами хотелось ударить ее. Неадекватна. Художник из Уэмбли, очаровательный длинноволосый брюнет, озабоченно всматривался в Лехино лицо и что-то ему отвечал. Зум-Зум не мог сфокусироваться, поэтому, как педикулезный чесался и учащенно моргал. Когда повисала пауза, он торопливо оббегал соседа и вставал с другого бока. О его состоянии я не сделал никаких выводов. Также как и о состоянии Смокки, успокаивающей себя очередной порцией нембутала. Она мне нравилась: прелестная девушка. Я никогда не видел ее трезвой и о ее умственных способностях судил только из факта ее обучения в Университете Лондона. Агент Дартса, бывший здесь впервые, успел, кажется, поседеть, или я прежде не обратил внимания на его волосы. В разных концах распластались еще трое – Костиков.
Проанализировав вменяемость окружающих, я не потрудился понять, как чувствую себя сам. Я ровно и без особых усилий поднес к губам бутылку, медленно отпил из нее и одобрил себя: я в порядке. Интересно, как я выгляжу? Ощупал одежду. И наткнулся на что-то выпирающие в паху. Это