Оказались пластины частью воинской справы предков, большущей ценности и важности. Видел потом Дунай, как выдерживали они попадание из пищали с пятидесяти шагов, не говоря уже про то, что пробить их что секирой, что копьем, что даже клевцом – не вышло ни у одного из дружинников. Смекнул, сделал выводы, притащил почти половину всех найденных, штук двенадцать. А еще из восьми, за отдельную мзду в найденный там же небольшой нож с ножнами, превращавшийся в ножницы, оружейник смастрячил Дунаю два хороших удобных жилета. Из турьей выделанной кожи, проложив изнутри теми самыми пластинами. С тех пор пластун жилет один всегда поддевал под куртку, как выходил в рейд за стены. А второй принес сюда же, в потайную комнатку. Жарковато порой ходить в броне, не отнять, но зато и собственная шкура куда как сохраннее. Но дальше стало еще интереснее.
Дунай навел в берлоге порядок, убрал что можно, благо мусора оказалось маловато. Повезло и с водой, которая нашлась под полом, только руки протяни, если умеешь. Пластун умел, пришлось научиться в свое время. Сложнее вышло сделать подземный поток не просто диким, а прирученным, чтобы вода текла куда надо. Но и с этим справился, да и отыскал Дунай в развалинах несколько широких труб, на удивление легких и прочных. Нож пластуна здорово затупился, пока резал их вдоль, делая желоб. Жаль, что немного их оказалось, в Кремле склад таких точно бы не помешал. Скоблить их от въевшейся вековой грязи пришлось тоже немало, но оно того стоило. Полученный рукотворный ручей, выходивший из дальнего угла и стекающий в пробитую дырку в противоположном, давал пластуну воды и напиться, и сполоснуться в те самые нечастые часы, когда приходилось отлеживаться в собственном логове, пережидая беду-опасность, творящуюся наверху. Думал тогда Дунай, что никто к нему не проникнет запросто, но ошибался. Пасюк проник сам, да еще и выжил и остался целым, пройдя через ловушки, установленные хитроумно и часто…
– Ядрена Матрена… да как же оно, а?!! – А чего оставалось, глядя на чудо-картину, вольготно лежавшую перед его глазами. Хотя, после того как присмотрелся, Дунай свою ошибку понял и рукоять клинка отпустил. Опасность, конечно, присутствовала, но вовсе не смертельная.
Молодой крысопес, это Дунай отметил сразу, умирал. Ясное дело, что никто не прояснил пластуну, откуда он свалился на его голову. Но наличие скотины, пусть и полудохлой, его вначале вовсе не порадовало. Ну какая тут радость: прийти чуть ли не домой и с порога наткнуться на оскалившего вершковые клыки мутанта? Пусть тот и валяется в собственной кровище, встать не может и только клычища скалит. Вряд ли тогда Пасюк мог ими чего сотворить. Один черт, не особо приятно. Дунай потянул было нож из-за голенища, намереваясь прибить зверюгу с расстояния броска, когда тот уставился маленькими глазами на него. Осознание контакта пришло чуть позже.
«Убью!» – еле слышной басовитой ноткой прошло внутри головы.
«Да ну?» – подивился Дунай, поняв, что мутант решил говорить. Странно, про такое он раньше и не слышал.