Полное безразличие, отсутствие мотивации, злость, грубость и зависть, вот не весь перечень того, что видели сироты этого детского дома.
Надежда была кроткой и полностью уверовала в слова воспитателей. Она смутно представляла свою жизнь за стенами детского дома. Она, пожалуй, и не уходила бы
никуда. Здесь плохо, но понятно. А что там? Покорность, граничащая с инфантилизмом. У нее не было ненависти. Чаще Надя была апатична, стараясь
поглубже спрятаться от окружающей ее действительности. Не было ни одной живой
души, к которой она могла бы привязаться. Правда, появилась одна девочка. Она болела редкой болезнью. Надя жалела ее и полюбила по-своему, но девочка вскорости умерла. И Надя осталась совсем одна.
Взрослая жизнь, совсем немилостиво встретила сироту.
Окончив школу, Надя получила комнату в общежитии при конфетной фабрике, на которую устроилась работать простой рабочей. Но даже этой маленькой комнатке, на самом последнем этаже, Надя была рада. Наконец-то, она одна, и никто не берет ее вещи, ни кто не ест ее еду.
Когда лил сильный дождь, крыша промокала, и вода капала с потолка.
Надя ставила под капли миски и слушала, как шумит дождь за окном.
Когда-то она набралась смелости и попросила комендантшу общежития, как-то решить этот вопрос. На что получила очень четкий и лаконичный ответ:
«Кому, если чё не ндравится! (именно не ндравится!), может проваливать на улицу!»
На улицу Надя не хотела, поэтому молча терпела с желтыми подтеками потолок, и капли на нем, панцирную кровать, которая была с неудобной и продавленной
сеткой, почти касающейся пола, всегда вонючий туалет и кухню, с занятыми
конфорками и вечно, спешащими соседками, которые курили и ругались.
Однажды, Надя на сэкономленные деньги, купила электрическую маленькую плитку. Тайком, что бы никто не узнал, она пронесла ее к себе в комнату и варила ней незамысловатые блюда.
Мужчины никогда не обращали на нее внимания, на столько она была серой и невзрачной. Надю это расстраивало, но как все изменить, она не знала.
«Ладно, вы родители меня бросили на произвол судьбы. Ладно, не дали мне любви и нежности, но хотя бы дали мне внешностб» -так рассуждала Надя, рассматривая себя в маленьком зеркальце.
Отражение в зеркале совершенно ее не радовало. На нее смотрела девушка с совершенно обыкновенным лицом, с небольшими серыми глаза, которые были лишены, какого-либо блеска и с тусклыми волосами цвета серой пыли.
Надя понимала, что винить некого. Что жизнь ее пуста. Одиночество разъедающее душу, как серная кислота, не давало жить и дышать. Она убедила себя, что впереди ее не ждет, ровным счетом ничего хорошего.
–Знакомо ли вам, одиночество, Анна? -обратилась Ида ко мне. – Не сиюминутное, редкое вспыхивающее состояние. А одиночество в толпе? В паре? В обществе?
Вы знаете, что одиночество -это болезнь, вашего такого прогрессивного 21 века? Знакома ли,