На пути встал им Милвус, извечный изгой.
Поседели крестьяне, увидев его,
Не желал мирный дух убивать никого,
Но поднял на него муж бывалый косу
И пролил на траву алой крови росу.
Как два Солнца в глазнице сверкали глаза,
Но осталось одно и из крови слеза.
Не предали значения духа словам,
И остался на лике его мрачный шрам.
Дух от боли взревел, как израненный зверь,
И крестьян погубил своей силой теперь.
С тех времен стал он демоном леса того,
Все поблизости люди боялись его.
Помня боль, причиненную ими тогда,
Утаился в пучине лесной навсегда,
Убивал из тени, месть на сердце держал,
Но душой одинокой любви лишь желал.
Так Дестон доброту в нем увидел без глаз,
И ненависть, в которой дух Милвус завяз.
Благодарности змея границ не сыскать:
Он решил навсегда старику помогать.
Как с родным, с ним беседовал мудрый Дестон,
Что был также любовью людей обделен,
В страшном облике старец не видел врага,
Поклонился слепцу его новый слуга.
Неразлучно по миру блуждали вдвоем
И беседы вели обо всем, ни о чем.
А, как умер старик, мир оставил живой,
В Царство Умерших вел его Мерис святой.
Но тогда еще пуст был на Лимбе простор,
Сам Аид выносил для души приговор.
И Дестона судьей для людей он избрал,
Там святые весы ему бог даровал.
А в то время дух Милвус границы миров
Одолел своей силой, лишился оков.
Он явился на Лимб, чтоб Дестону служить,
Дал Аид ему право там вечность прожить.
Так входил в стены дух, как в открытую дверь,
И готовый к суду Лайонель был теперь.
В великую комнату к судьям явился
И вежливо перед богами склонился.
По центру, на троне златом – бог Дестон,
Он мудр, справедлив, хладнокровен, умен,
Нет в мире существ, что честнее его,
Он – главный судья – не щадит никого.
Пред ним все равны: и богатый, и бедный,
Больной и здоровый, и смуглый, и бледный.
Он слеп, правосудия верный хранитель,
Весов справедливости он повелитель.
На троне из белого камня – Камира,
Одна из богов вечно мертвого мира,
Владычица правды, великая дева,
Всей истины в жизни она королева.
На каждый вопрос всегда знает ответ
И видит, где правда, а где ее нет,
Чист сердцем, кто правду всегда говорит,
А, кто только врет, тот душою скрипит.
А слева Дестона сидит Гердеон,
Людей осуждает всегда только он.
И грешников души свободы лишает,
Навек их в безвольную тень обращает.
Хотел только душу король всех теней:
И ночью, и днем он мечтал лишь о ней,
Потому на суде всех подряд осуждал,
Раба