Когда передо мной поставили огромную кружку пива, я почувствовал себя баварской свиньей. Мне вдруг вспомнилась история о том, как отец дает сыну десять центов и говорит: «Теперь у тебя есть десять центов. В свое время отец тоже дал мне десять центов, и, смотри, кто сейчас твой папа – владелец самых высоких зданий в этом городе. Выше только звезды, сынок».
– Знаешь, Дэни говорил, что хочет организовать поп-панк- группу и ожидает тебя там видеть в качестве… – молчание, – а ты вообще хоть что-нибудь умеешь?
– Десять центов…
– Что, сукин ты сын, еще только утро, а ты уже белочку где-то поймал?
– Привет, мальчики, вы одни… Ого, какие у тебя черные глазки красивые…
– Вы модели или вроде того? Можно к вам?
Началось…
– Милая, десять утра, имей совесть. Вот это, – Сэм указал пальцами на свою грудь, – не бьется до двенадцати ночи, а после сам Шумахер не угонится за моим желанием потрахаться!
Я подавился пивом.
– Грубияны! – охотницам за кошельками и юными мальчиками явно не понравилось наше поведение. Они садятся недалеко от нас, и из-за их стола то и дело раздаются идиотский смех и крики.
– Так о чем мы? Ах да, о группе…
– Думаешь…
– Ладно, сегодня мы как раз едем к Дэни, там-то и узнаем о всех твоих скрытых талантах, – с каким-то нездоровым предвкушением проговорил Сэм.
Это произошло на второй день после того, как меня выпустили из больницы и суда, когда после бара, охмелевшие, мы отправились к Дэни. Его дом находился на берегу какого-то озера. В общем, это была красивая вилла. Подъезжая к дому, я уже знал, что меня ждет в ближайшие несколько часов.
Я не помню, сколько раз повторялись подобные моменты в моей жизни и сколько раз я отключался, забывая, где я и с кем. Моя линия… И мне должно быть легче, просыпаюсь я с девушкой, просыпаюсь я с парнем. Нет, мне не мало, мне просто плохо, меня тошнит… Не трогай меня, неужели ты не видишь, мне плохо, слезь с меня! Немое желание, жалоба укоренной простоты. Мне не больно, просто я не люблю тебя.
Мне нечем дышать.
Сколько в этой комнате людей?
Открой окно!
Чьи-то руки снимают с меня кеды и лезут мне в штаны, кто-то трогает мою ширинку, треплет меня за волосы и расстегивает рубашку.
– Полегче с ним! – чей-то голос шепчет над моей головой.
Нет, я не хочу, оставь меня в покое.
– Хе-хе, а ведь именно сегодня я чувствую такой зверский голод…
Пальцы лезут мне в рот.
Как жарко… Сердце, словно птица…
Есть такое свойство у мозга – не помнить последние мгновения перед тем, как тебя вырубило. Я чувствую приближающийся шум чего-то тяжелого, железного, оно мчится мне навстречу, а я лежу, мне комфортно в этом ощущении приближающегося монстра.
– Внимание, не подходите близко к краю платформы, прибывает поезд №135, прибывает поезд №135.
– М-м-м… – ощущение удара безжалостной белизны нового дня, боль настолько сильная, что от яркого света темнеет в глазах.
Каково