Не в силах больше я скрывать печаль.
Не целовать мне больше губ твоих,
Я буду только вспоминать о них.
Больше не радует меня весна,
А виновата в этом ты одна.
Зачем звала? Зачем клялась в любви?
Ведь были ложью все слова твои.
В этой песне был не до конца раскрыт смысл лживости героини, поэтому лет пять назад я сам дописал ещё два куплета и на этом юбилее исполнил их:
Я помню, как зимой мы шли в кафе;
Нам повстречался парень в галифе.
Его увидев, ты смутилась вдруг,
А мне сказала: «Это бывший друг».
Здесь я провел модуляцию, переведя тональность на полтона вверх, и продолжил, подключив голосовой приём «с надрывом»:
Вокруг весна, поют ей птицы гимн.
А ты в обнимочку стоишь с другим.
Уже ЕМУ в любви клянешься вновь.
Такая лживая твоя любовь!
Первые куплеты компания хорошо знала и с удовольствием мне подпевала, а два последних – я допевал в гордом одиночестве. Затаив дыхание, именинница и гости вслушивались в каждое слово неизвестного им продолжения, и только Вася нечаянно звякнул рюмкой.
На протяжении всего моего концерта я чувствовал на себе восхищенный взгляд Наташи, а когда прямо смотрел в её глаза, то улавливал в них вожделенный блеск; мне было ясно: я ей приглянулся. Одновременно я наблюдал и за Васей, который под шумок уже изрядно набрался и радовался тому, что наконец-то избавился от назойливой опеки.
Прозвучал последний аккорд. Я повесил гитару и предложил:
– Друзья мои, а давайте потанцуем! Объявляется «белый танец» – дамы приглашают кавалеров!
Пока хозяйка подбирала подходящую кассету, я краем глаза заметил, как Вася шаткой походкой, держась за стену, прошёл на кухню «под видом покурить». Там хлопнула дверь холодильника и звякнула бутылка о стакан.
Заиграла музыка. Это была песня «Send me an Angel» из сборника группы «Scorpions». Гости рассредоточились по парам. Наташа уверенно подошла ко мне и пригласила на танец, мною же объявленный.
Держа её в танце за спину, я не ощущал ладонями никаких признаков бюстгальтера под платьем. Она же положила мне руки на грудь, удерживая тем самым дистанцию приличия. Именинница была на голову ниже меня. Я склонился к ней и, вдыхая дурманящий аромат её густых волос, принялся искренне благодарить – за гостеприимство, за кулинарные успехи, за прекрасный вечер; не оставил я без вниманья и неотразимую внешность юбилярши.
Началась новая песня «Wind of Change». Мы с ней продолжали танцевать, не желая расходиться. На кухне опять звякнуло стекло о стекло, украдкой, но очень громко. Кто-то из гостей погасил свет в зале, «чтоб глаза не резал». Наташа словно всю жизнь ждала этого; устранив пионерскую дистанцию, она крепко обняла меня и прижалась всем телом. Два выпирающих конуса её грудей упруго и жарко уткнулись