Быть может, кому-то покажется неуместным сравнение рядового крестьянина и «великого вождя», но куда уйти от фактов, все еще оставшиеся коммунисты?
Давайте представим вооруженного человека или группу людей, которые ворвались в семью состоятельного человека и похитили, присвоили его имущество. Вы скажете: это грабеж, наказуемое деяние, и будете правы. А теперь вернемся к уважаемым Марксу и Энгельсу, которые научно утверждали, что такой поступок, совершенный пролетариатом, да еще массово, в масштабах всей страны, – утверждение социальной справедливости. Так почему правосудие всех стран, в том числе СССР, наказывает разбойников, бандитов и пиратов? Так в чем различие между действиями грабителя и поощряемого Марксом и Энгельсом пролетариата? Представляю лица моих университетских преподавателей марксизма, если бы я задал им этот вопрос. В сталинские времена я бы не избежал расстрела, в более поздние – тюрьмы, высылки или психиатрической больницы, которая в СССР была для инакомыслящих диссидентов «гуманным учреждением», заменяющим тюрьму.
Так кем были вожди марксизма? Ответ ясен. Образованные идеологи грабежей и бандитизма. Вот что предлагали они беднейшему населению!
Но теоретические глубины невежественные пролетарии постигнуть не могли! Так как нужно было это сделать? Вот тут им в помощь пришли образованные люди, интеллектуалы, увлеченные этим политическим течением. Большое количество таковых появилось по всей Европе и, в конце, в России. Дело происходило в середине XIX века, когда капиталистическое производство делало широкие шаги и укреплялось в странах Европы. В Англии и Голландии эти процессы начались значительно раньше.
Когда Маркс и Энгельс писали свой манифест, они хорошо знали, что богатые так легко не уступят пролетариату свой капитал. Вот почему, согласно их теории, рабочие всех стран, или пролетариат из разных стран, должен был объединиться и одновременно отобрать у капиталистов принадлежащее им имущество. Этот процесс должен был начаться в какой-нибудь передовой стране, например, в Англии, Германии, Голландии, Франции, где много предприятий и, соответственно, рабочих,