Нина уже почти дошла до Советской, как ей стало смешно – она представила свой вид со стороны. Девушка в норковой шубке, дорогих сапогах, ковыляет, хромая на обе ноги, «как шагающий экскаватор», сказал бы Андрей, а в руках у неё голубой контейнер с белым дном, в котором сидит кошка и перекатывается бутылка вина, да дорогая сумочка. И, наверное, выражение лица такое, как у психички из какого-нибудь фильма, которую нашли в лесу, а та только покачивается взад-вперёд, обхватив руками колени, да повторяет по кругу что-то вроде: «один. девять. квинт. шестнадцать. ноль пять. три»
И Нина засмеялась. Впервые за кучу лет с детства она заржала, как конь, и при этом текли слёзы, но остановиться – по крайней мере, сейчас – просто не могла. Как в анекдоте: смеялась, и плакала.
Мимо шёл какой-то мужик. Он замедлил ход и робко направился к ней. Выражения лица его не было видно – глаза девушки заливали слёзы. Она просто отмахнулась от прохожего сумочкой, зажатой в руке, и тот вернулся на исходную, зашагал, куда шёл.
Через пару минут девушка всё-таки более-менее (так, более или менее?) пришла в себя. И заскрипела дальше. К «Рингу»
Три старика
Примерно в то время, когда Нина выбирала коньяк, планируя уютный домашний вечер, а её муж следовал установкам приятного голоса, Андрей сидел неподвижно. Между ним и ноутбуком стояла бутылка горькой настойки «Три старика», а жидкость в ней на фоне включённого экрана была янтарного цвета.
Андрей рассматривал узор на этикетке, который, наверное, изображал жар-птицу или ещё какое существо славянского фольклора, но думал совсем о другом. Он пытался перенести все развенчанные Алленом Карром мифы о курении на алкогольную зависимость. Он признавал, что это – зависимость, вроде наркомании, по крайней мере, в его случае. Да наркоманией она и была, только звалась алкоголизмом. И понимал, что над ним нависла и давно уже висит свинцовая туча, какая-то злая и уродливая сила, которая сидит на плечах, нашёптывает свои приказания, и её кунг-фу было круче его кунг-фу.
Андрей, конечно, не ходил по улицам грязный и вонючий, не клянчил мелочь у прохожих и не покупал «фурики» в табачных ларьках. Но факт оставался фактом: пил он почти каждый день, и провести вечер только за чаем уже не мог.
Андрей пытался понять, почему вот сейчас, конкретно сейчас, он хочет выпить, какие уловки подсовывает в мозг алкоголизм? Ему грустно и нужно взбодриться? Ему скучно, и нечем себя занять? Много вариантов предлагал Аллен Карр, который помог перестать курить, и на все эти вопросы ответы Аллена тоже были уместны и правдивы, как в случае с зависимостью от табака. Но было ещё несколько причин выпить сегодня, как и в другой день, перед которыми господин Карр, казалось, был бессилен.
Андрей хотел забыться.
Да, похмелиться тоже, чтобы чувствовать себя лучше, да, он сидел