– Квота. – Антон кивнул, знал он этих «квотников». Если не дети «своих», то хиленькие ботаники, которых пускать в расход было расточительством – пусть лучше сидят, науку грызут, глядишь, ракету какую новую изобретут, похлеще «Пепла», и покончат с этой войной. Впрочем, этот парень был далеко не худым, даже наоборот – упитанным, но в меру.
– Ну, закончилась твоя квота, можешь не сомневаться. Знал жертву?
Недолгое молчание.
– Жертву знал, я спрашиваю?
– Да, знал…
– Откуда?
– Мы на одном потоке в универе учимся, а познакомились – вчера…
– Вчера познакомились и уже преследуем? Понятно… – Антон сделал вид, что что-то записывает.
– Я не преследовал! Я ее домой вечером проводил!
– Угу, проводил, значит, в квартиру. То есть ты был с ней в момент преступления.
– Что?.. Что?!. Да вы совсем… – Ну, давай, скажи, что именно мы «совсем». Молодой полицейский, который был на голову ниже парня, легонько ткнул его в ребра. Резиновая палка у него ведь, так что имеет право.
– Да или нет?
– Не было никакого преступления! Я ее до подъезда довел и попрощался, мы договорились завтра встретиться! Я даже не заходил в подъезд!
– И?..
– Че «и»?!. Время 3 часа ночи, метро не работает, на такси денег нет, я и присел на лавочку,.. переварить.
– Переварить убийство?
– Да какое, блядь, убийство?! – Теперь ему прилетела затрещина. Скорой плевать, сотрудник похоронного бюро ковырял скол на крыле своей машины, цокая, у матери закончились слезы, слова и мысли. Все здесь, но никто ничего не видел. Выдрессировали.
– Отвечай на вопрос.
– Я ее довел до подъезда и задержался минут на 20, на соседнюю скамейку присел, у меня те бомжи даже сигарет попросили, спросите их. – «Сомнительные свидетели, но допустим». – А потом… Потом…
– Что потом?
– Она прыгнула.
– То есть ты видел, как она прыгнула?
– Але, полчетвертого ночи. Я ни черта не видел, я услышал звук… Ну звук такой, неприятный…
Антон кивнул. Он понимал, о чем речь. Звук ломающихся костей сидит у нас в ДНК, где-то в животных инстинктах, и даже если ни разу не слышал – узнаешь и побежишь прочь, но не этот парень. Не так что-то в его голове. Но ничего, колония и принудительные работы исправят.
– Дальше?
– Я подошел к подъезду, и она… там… лежит там, не шевелится. Я ее не трогал.
– В 112 ты позвонил?
– Нет.
– А кто?
– Не знаю. Прохожий.
Стажер на этот раз не разглядел на лице Антона повод опять стукнуть Сашу куда-нибудь, а Антон задумался. На правду особо не похоже, но и не врет вроде. Не так что-то, совсем не так, даже без учета тела молодой девушки, из-за которой они все здесь собрались. И мать молчала почему-то. Он все косился во время допроса на нее, ждал, пока сорвется, но она оставалась