Каково же мне было во время очередного обхода территории на углу ангара нос к носу столкнуться со средних лет тощей тёткой согнувшейся под тяжестью баула и нескольких сумок. А когда она ещё и заголосила то ли от страха, то ли пытаясь мне что-то объяснить я, разом забыв требования Устава, едва не ткнул её штыком в живот. Потом конечно опомнился, связался с караулкой. Прибежал лейтенант с дежурной сменой и сопроводил задержанную нарушительницу для дознания.
Как выяснилось, это была мамаша одного из таких же, как я молодых солдат. Гостинцев родной кровиночке домашних привезла. А то он ей на фотографии сильно похудевшим показался. Её не пускали через КПП и она решила пройти сама. Пошла вдоль забора, пока не обнаружила лаз под ним. Какая-то зверюга может собака или ещё кто прорыла его буквально этой ночью. Иначе бы его заметили вечером. А может и не заметили. Время мирное, шпионов-диверсантов в наших широтах не встречалось давно. Да и лаз этот от не очень внимательного взгляда с нашей стороны стопка пустых паллет закрывала.
Это я к тому, что в каждой умной и упорядоченной системе защиты частенько можно отыскать глупую случайную брешь. Может быть, и мне повезёт найти такую, если удастся избавиться от соглядатаев.
Когда я снова проснулся, по телевизору показывали какой-то фильм или сериал. Бравые парни с одной стороны крошили из всех видов стрелкового оружия каких-то бородатых мужиков с другой стороны. Наверное, шёл боевик. Никакого лица моего Заказчика на экране, разумеется, уже не было.
Да и «был ли мальчик»?
Я посмотрел направо. Квадратный стакан с уже выдохшимся недопитым виски стекло к стеклу с опустошённой на четверть бутылкой стояли на журнальном столике. И я готов биться об заклад, и там и там напиток оставался ровно на том уровне, на котором находился в момент начала моей беседы с экраном. А ведь я вроде же выпил и уж точно не наливал снова.
Вдобавок воспоминание о разговоре стало заволакивать знакомой полупрозрачной пеленой. Так бывает порой, когда просыпаешься по звонку будильника. В первые мгновения пробуждения сон, из которого тебя вырвало бессовестное треньканье всё ещё очень ярок. Он настолько реален, что ты не сразу понимаешь какая из действительностей настоящая. Та где только что был или та, в которой вдруг очнулся. Но с каждой секундой сон теряет краски, удаляется, его границы таят, а краски бледнеют. И вот ты прощаешься с ним. Суровая реальность гонит тебя ставить чайник и лезть под душ, чтобы через час свежевыбритым, пахнущим зубной пастой и