Когда я очнулся, за окном уже было темно. Как-то сразу пришло понимание, что очнулся я не сам по себе. Кто-то выдернул меня из состояния полной умиротворённости и блаженства, вернул меня в реальность.
Огляделся. В комнате никого. Бутылка и недопитый бокал трутся стеклянными боками друг о друга на журнальном столике справа от меня. Вазочка с конфетами и фантиками от уже съеденных сладостей стоит прямо на диване слева. Телевизор по-прежнему показывает какую-то «говорящую голову». Вот только лицо у этой головы не принадлежит ни ведущему шоу, ни кому-либо из приглашённых так называемых «экспертов». С экрана телевизора ко мне обращается мой заказчик!
– Доброго вечера, Серёженька! – Он опускает глаза, похоже, смотрит на наручные часы. – Ой, скорее уже доброй ночи!
Я только ошарашенно киваю не в силах выдавить из себя ни слова.
– Простите великодушно, что так грубо прервал ваш отдых. Но нам просто необходимо знать, как продвигается дело. Надо мной ведь есть руководство и мне хоть что-то надо ему время от времени докладывать!
Никак не удаётся сосредоточиться. Всё на что меня пока хватает так это на глупый (хотя отчего глупый?) вопрос:
– А как вы, эта, в моём телевизоре оказались?
Лицо с экрана смущённо улыбается:
– Ну что вы, Серёженька! Наука и техника давно уже шагнули далеко вперёд. И потом я вовсе не в телевизоре. Но об этом после. Так как там ваши поиски.
В конце концов, я не первый кто разговаривает с телевизором, решил я. У нас половина мужиков в стране этим грешит. И я поведал экрану обо всём, что произошло со мной и вокруг меня за день.
Заказчик ни разу меня не перебил. Лишь изредка он подбадривающе кивал, если я вдруг делал паузу в рассказе. Заговорил он только, когда я закончил.
– Этот ваш манёвр с задержанием просто гениально задуман и здорово исполнен! – Польстил он мне. – Я смотрю вы вообще, Серёженька, мастер уходить от слежки. Или как там, в детективной литературе говорится «отрываться от хвоста».
– Спонтанно придумалось, – отмахнулся я. – Если б не эта история с подрывом моей машины…
– На Ньютона яблоко тоже случайно упало, – улыбнулось лицо на экране. – Значит точно Большой Черкасский переулок?
– По крайней мере, там сигнал наиболее силён и устойчив.
– Там вокруг сплошные режимные объекты.
Надо же, открыл мне глаза. А то я этого сам не знаю. Там что ни закоулок, то глухие ворота обвешанные камерами слежения, как новогодняя ёлка игрушками.
– До сих пор не понимаю, – сказал я, – это же ваша епархия. Вам туда войти ничего не стоит. А меня кто пустит?
Заказчик пропустил мои последние слова мимо ушей, да так ловко, что у меня даже мелькнула мысль, а произнёс ли я их вслух?
– Что собираетесь предпринять? – Как ни в чём не бывало, поинтересовался он.
– Думаю думать! – Огрызнулся я, поднял стакан и залпом