Было видно, как НЕКТО – в момент! – спёкся: потеплело в его глазах, во всём его облике не осталось больше и следа прежней воробьиной агрессивности.
– Леннон – это Леннон, – сказал НИКТО. – Леннон – это НЕКТО! Логично?
– Логично… вроде бы…
(Позже, когда НИКТО будет рассказывать Пат о Битлз, он процитирует слова Харрисона о Ленноне: «НА ВОЙНЕ ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВЕДУТ В БОЙ ОСТАЛЬНЫХ. Джон был как раз таким…»)
Опять пауза. Пока она длилась, НЕКТО показалось, что школьный галдёж стал теперь каким-то иным, нереальным: раньше он, НЕКТО, был неотделим от него, а сейчас галдёж воспринимался, как нечто, существующее параллельно с ним.
– А зачем ты стоял на отшибе от всех? – спросил он.
– На отшибе?
– Ну, да. На отшибе.
– А, может, на пришибе? – спросил НИКТО.
– Это как? – НЕКТО был не на шутку озадачен коряво-нестандартным – на грани фола! – вопросом с непонятно-издевательским словечком «на пришибе»: что это за новые бесовские фортеля?
– Это… как ПРИШИБЛЕННЫЙ, – ответил НИКТО.
– Как тот, которого из-за угла пустым мешком? – уже радостно произнёс НЕКТО, и тут же, с досадой, отметил: значит, этот «пришибленный» стоял и будто читал его мысли?
– Конечно, пришибленный и должен стоять на отшибе.
– Да, верно, – НЕКТО почесал свою ленноновскую репу: вероятно, это означало его согласие с невероятным видением НИКТО о пришибленных и всех остальных в этом мiре.
Вероятно, это означало согласие с видением НИКТО о гармонии в этом мiре. С видением, которое никак не стыковалось с общепринятыми представлениями: не было бы НИКТО, который есть НИКТО – не было бы НЕКТО, который есть НЕКТО.
Получалось, что НИКТО и НЕКТО – существа взаимосвязанные и взаимообусловленные?
Последний постулат не просто не стыковался ни с чем, привычным слуху, он вдребезги разбивал всё, о чём говорили все… о чём вещали-мусолили газеты и журналы, о чём мусолили-вещали радиоприёмники и телевизоры, как на советской стороне от железного занавеса, так и в зарубежно-капиталистическом раю…
(Согласно второму закону термодинамики, ЛЮБАЯ СИСТЕМА, свойства которой изменяются во времени, СТРЕМИТСЯ К РАВНОВЕСНОМУ СОСТОЯНИЮ, В КОТОРОМ ЭНТРОПИЯ СИСТЕМЫ ПРИНИМАЕТ МАКСИМАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ…)
Неподалеку от НИКТО и НЕКТО были локаторы, в виде шевелящихся ушей.
Эти уши принадлежали крепкого телосложения мальчишке с улыбкой доброго самаритянина. Он услышал странный – непохожий ни на что! – разговор. И ему этот разговор чем-то приглянулся, поэтому он спросил прямо:
– Если ты есть НИКТО, а ты – НЕКТО, можно я буду ВСЁ?
– Ну, да, это может как-то дополнить нас, – ответил НИКТО, – и, может, даже уравновесить неуравновешиваемое.
– Неуравновешиваемое? – поморщился НЕКТО.
– Да, неуравновешиваемое.
– Уравновесить?.. Дополнить?.. Это ящик Пандоры какой-то, а не тема… Хе-хе!.. Интрига на интриге,