– Двадцать? – НЕКТО, не поверив глазам своим, застыл с открытым ртом – это состояние медики определили бы, как шок, как запредельное психическое потрясение.
– Нет, две-сти! – ответил ВСЁ. – Только без одного нолика.
Шутки шутками, однако, и он, так же, как и НЕКТО, тупо уставился в ведомость: что это – описка? кошмарный сон, который им привиделся наяву?
НИКТО взял дрожащими, никак не желающими слушаться, пальцами, шариковую ручку и, пляшущим почерком, накарябал в платёжке: двадцать руб.
(ЧЕЛОВЕК КАК УСТРОЕН? Он видит надводную часть айсберга, остальные 2/3 ледяной глыбы он дорисовывает в воображении: всё просто…)
– Подпись, умник! – рявкнула Киборгша.
НИКТО поставил подпись и сунул ведомость под решетку. Капельки пота образовались у него на лбу.
Киборгша в ответ кинула на алюминиевое блюдечко, прибитое гвоздём к подоконнику, две красных купюры с профилем вождя мирового пролетариата, и захлопнула – что было сил, как это сделал чуть раньше НИКТО – кассовое окно: всё, баста – не тот случай, чтобы устраивать здесь выяснения и мутный базар!..
(Позже НИКТО предложит внести в «Кодекс поведения алма-атинцев» особый пункт, где обозначится мысль, заимствованная у Германа Гессе: «ВЫ НАСТОЯЩИЙ АЛМА-АТИНЕЦ, если МОЖЕТЕ СДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕКА СЧАСТЛИВЕЙ И ВЕСЕЛЕЕ, ТО СДЕЛАЕТЕ ЭТО В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ПРОСИТ ОН ВАС О ТОМ ИЛИ НЕТ…»)
До шпона – однако! – НИКТО, НЕКТО и ВСЁ надо было ещё дожить.
Если исходной точкой считать 32 августа 1974 года, то доживать предполагалось одно лето и 55 дней.
(И, вообще, вполне вероятно – сложись что-то не так! – и разгрузка вагона с шпоном могла не состояться вовсе, не случись к ней необходимых предпосылок.
Не произошли бы эти, некоторые, причинно-следственные невероятности и всё тут: никакого шпона не было бы! и ничего не попишешь…)
1. 32 августа.
Цифра «один» означает движение от небытия к полноте,
являясь символом Созидания, Творения.
Школьный плац источал запах свежего асфальта.
Ещё вчера здесь, на улице Каблукова (чуть выше Плодика 4), был пустырь. Сегодня - как в сказке, мгновенно – образовалась новая школа.
В точности через дорогу от школы находились – очень нужные городу – заведения: диспансер для психов, спецучреждение для малолеток-мальчиков, которых нельзя было посадить по уголовке в зону, и такое же спецучреждение для малолеток-девочек, чуть выше по Каблукова – дом престарелых.
И вот построилась буквой Н новая школа и улица Каблукова в этом удивительном месте непонятным образом гармонизировалась (или, может, наоборот, дегармонизировалась?). Был пустырь – вроде чего-то не хватало. Вырос типовой храм знаний – вроде стало хватать всего. Почти, как это случается на гениальных полотнах гениальных художников: нанесён последний удар кистью и всё встало на свои места.
Почти, как у Малевича 5…
(«В ИСТОРИИ