Танцор сделал в воздухе пирует и заскользил на полусогнутых ногах в ритме ча-ча-ча к стану противника. Он легко обошел мечтательного Купидона, но тут на пути у него вырос верзила Гром.
Бах! В воздухе сверкнуло копыто, Танцор перевернулся вверх тормашками, а гигантский снежок полетел в обратном направлении, сбив сверток с разноцветной мишурой.
– Это грубая игра. Нам такой сноубол не нужен, – негодующе зашумели эльфы.
– Гол не считается, – возмутился Торнадо. – Я требую пенальти.
– Назначается пенальти, – зевнул Рудольф. Этот красноносый олень появился в стаде позже остальных. К сноуболу он был равнодушен, но соглашался выступать арбитром, пока его друзья сходились на воздушном поле четверка на четверку.
– Гром, тебе штрафная шоколадная карточка, – сообщил Рудольф. – Поостынь пока в стойле для запасных.
Гром сердито фыркнул, но спорить не стал. Он понимал, что заигрался, и нарушил правила.
– Прости, старина, – бросил он Танцору. – Был не прав, исправлюсь.
Было решено, что пенальти пробьет Скакун. На страже свертков встала Комета собственной персоной. Скакун был оленем хитрым и мог до поры до времени скрывать свои истинные намерения за шуточками. Он широко улыбнулся Комете, и стал картинно целиться в фиолетовый сверток с золотыми звездами.
Фьють!
Тут неожиданно для всех он запустил снежок совсем в другу сторону. Неожиданно для всех, кроме Кометы. Уж она то хорошо изучила нрав Скакуна, и предугадала, что защищать нужно самый дальний, пурпурный сверток.
В одно мгновение она оказалась на другом конце поля и насадила летящий снежный ком на свои мохнатые рога.
Эльфы зашлись в ликующих криках.
Рудольф дунул в судейскую свистульку.
– Матч окончен. Подводим итоги. У команды Торнадо порвано три свертка, у команды Кометы тоже три. Победила дружба. Все идем пить какао!
Довольные олени опустились на снег и после короткой копытосессии с восторженными болельщиками удалились в хлев.
– Рудольф, хочешь я разок уступлю тебе свое место в команде? – спросил Молния, который никак не мог поверить, что есть олень, который не любит играть в сноубол.
– Спасибо, Молния, не об этом мои мечты, – вздохнул Рудольф.
– О чем же ты мечтаешь? – спросила Резвая.
– О любви? – подсказал Купидон.
– Я бы хотел ненадолго задержаться в мире людей, – признался Рудольф. – Мы бываем на большой земле лишь одну ночь в году, но нас никто не видит.
– Еще бы! – хмыкнула Комета. – Это было бы нарушением закона о секретности Санты.
– Иногда я замечаю в окнах силуэты людей, – продолжал Рудольф. – Они смеются, танцуют, болтают о пустяках… или о серьезных вещах, я не знаю… Но хотел бы узнать…
– Эй, Торнадо, когда там у оленей кризис среднего возраста? – прочавкал Гром, оторвавшись от кормушки с имбирным печеньем. – Похоже, у нашего Рудольфа он самый и есть.
Скакун и Купидон засмеялись.
Резвая подошла к Рудольфу и прижалась к нему бочком. Купидон сразу же сник, Резвая ему очень нравилась, но он не решался в этом признаться.
– Рудольф, – ласково сказала олениха. – Ну что ты такое говоришь? Разве человеческий мир может быть лучше нашего любимого Северного полюса. Лучше всего этого?
Рудольф огляделся по сторонам. На пряничные эльфийские домики опустилась бархатная ночь, небо пронизывали всполохи северного сияния. На леденцовом катке стояли скамеечки из воздушного зефира. Крытые горки в виде больший полосатых трубочек для коктейля вели в бассейн с разноцветным драже. На фабрике игрушек кипела работа, из высоких труб шел кудрявый дымок, там играла музыка. Приближалось рождество, и эльфы трудились в две смены. Санта тоже не спал. Из окна его кабинета струился свет. Сам хозяин Северного полюса стоял у окна в алой пижаме. Он был краснощёкий, пузатый, бородатый и добродушный. Он был взаправдашний.
Миллионы детей, не задумываясь, ответили бы на вопрос Резвой.
Но для Рудольфа чудо было там, в другом мире. Не каждый может видеть чудесное в привычном. Это проблема многих людей, и некоторых оленей.
Глава 2. Где то в мире людей
– Это, конечно, хорошо, когда твои родители – художники, – размышляла Стася. – В доме всегда много карандашей и красок. Мама может за ночь смастерить декорации к школьному спектаклю. А папа умеет рисовать слона с закрытыми глазами. Очень полезный навык. А еще в доме часто бывают гости из богемии…
– Из богемы дурында! – поправил ее Стёпа. – Богема – это творческие люди… странноватые немного, – добавил он, подумав. – А Богемия это местность в Чехии.
– А Чехия это страна, – с готовностью продолжила Стася.
– А дурында – это дурында, – закатил глаза Стёпа.
– Ты всегда меня перебиваешь. И обзываешься