Пакет с мусором описал в воздухе пологую дугу и почти беззвучно канул в грязную жестяную пасть контейнера. Бросок был произведен метров с десяти и с высокой точностью – как всегда, даже когда метатель бывал нетрезв.
– Трехочковый, – с удовлетворением объявил Баклан, в юности увлекавшийся баскетболом, и направился к стоянке, где скучала под моросящим дождиком, дожидаясь хозяина, его немолодая «девятка» престижного некогда цвета «мокрый асфальт».
И тут ему преградили дорогу. Двое в кожаных мотоциклетных куртках-«косухах» вышли из темноты за пределами отбрасываемого фонарем светового круга и остановились, красноречиво поигрывая принесенными с собой предметами. Один из этих предметов представлял собой приводную цепь от мотоцикла, другой – бейсбольную биту, которой, судя по мелким выщерблинам на толстом конце, уже довелось побывать в деле, и не раз.
Услышав за спиной шаги, Баклан быстро обернулся и увидел еще двоих, приближавшихся со стороны контейнерной площадки. Они тоже были в черных кожанках, но Баклан сомневался, что это байкеры или, скажем, поклонники тяжелого рока. Просто для страны не прошли даром уроки лихих девяностых, и нынче каждая собака знает: черная кожанка стала своеобразной униформой бандитов не потому, что это красиво или модно, а по той элементарной причине, что с нее легко, буквально в два счета смывается кровь – неважно, своя или чужая. Порвать ее тоже непросто, вот и выходит, что для рукопашной лучшей одежки не придумаешь – и легко, и удобно, и практично…
Еще четверо подтягивались справа и слева, беря жертву в кольцо. Баклан недобро усмехнулся про себя: жертва? Ну-ну. Хотите танцев – будут вам танцы. Знать бы еще, кто заказал эту музыку, а то для банального гоп-стопа народу что-то многовато, целый ансамбль песни и пляски Московского Краснознаменного военного округа…
– Вы чего, мужики? – умело имитируя легкий испуг, поинтересовался он.
– Мужики землю пашут и на зоне тапочки шьют, – ответили ему многообещающим тоном. – Сейчас мы тебя в эти тапочки обуем и в землю положим. Я ж тебя, суку, предупреждал: держи грабли при себе!
Говорил тот, что с битой, и теперь Баклан его узнал. Этого сопляка, пьяного вдребезги и обкуренного до полной потери ориентации в пространстве и времени, он три дня назад выставил из клуба – вернее сказать, выкатил пинками, поскольку в каждой руке держал еще по одному вяло брыкающемуся и извергающему скверную брань обормоту. Несвязным хором эта троица наобещала ему массу приятных вещей; он, грешным делом, об этих обещаниях забыл, поскольку не верил, что хотя бы один из троих сумеет наутро припомнить, где был и что делал. Как теперь выяснялось, он ошибся: ребятки оказались не только памятливыми и мстительными, но и чертовски упорными,