– По-моему, достаточно для одного перелета, – заметил он.
– Да, но я не брала одежду. Пижаму…
– Все, что понадобится, будет ждать тебя в Рио. Я договорился.
Она в последний раз с опаской взглянула вниз и вошла в самолет.
В салоне Габриель уселся в белое кожаное кресло. Стюард предложил ему шампанское. Он взял хрустальный бокал. Габриель не предполагал, что будет так сложно убедить Лауру поехать с ним. Она села напротив и устремила на него пристальный взгляд из-под темных ресниц.
Она злится на него? По какой причине? Это он должен сердиться. Лаура бросила его год назад в самый неподходящий момент. Исключительно в качестве акта доброй воли он разрешил ей уволиться. Это был поступок святого. Габриелю еле удалось справиться с ситуацией – Лаура отвечала за очень многое.
– Хорошо бы тебе договориться с заслуживающей доверия няней, – проворчала она, отказываясь от шампанского.
Габриель залпом осушил свой бокал.
– Мария Сильва.
– Твоя экономка? – прищурилась Лаура.
– Она была моей няней.
– О, оказывается, ты был ребенком? – съязвила она.
Габриель ничего не ответил. Счастливые детские воспоминания накрыли его с головой: игры со старшим братом, драки, голос няни, пытающейся их разнять. Будучи всего на год младше, Габриель постоянно соревновался с Гильерме, стараясь взять над ним вверх. Он вечно затевал какие-то глупые сражения. Вплоть до ночи, когда произошел несчастный случай…
Отворачиваясь, он бросил:
– Я доверил бы Марии собственную жизнь.
Ошеломленная, Лаура уставилась на него большими ясными глазами бирюзового цвета. Она хотела задать вопрос, но стюард отвлек ее, попросив пристегнуть детскую переноску ремнем безопасности, пока они не взлетели.
Габриель смотрел, как она улыбается, глядя на сына, шепчет ему нежные слова любви и укрывает одеяльцем крохотные ручонки. Малыш зевнул.
Габриель чувствовал нечто странное.
Он выиграл. Он убедил Лауру. Они прилетят в Рио вовремя. Его план сработает. Он должен бы ощущать триумф.
Вместо этого Габриель был как на иголках.
Почему? Это точно не из-за денег, которые он ей пообещал. Миллион – ничто. Он готов заплатить в десять раз больше, лишь бы вернуть компанию отца. Он отдал бы все акции «Сантос энтерпрайзис», все контракты, корабли в Роттердаме и офисное здание на Манхэттене – все до последнего цента, до последнего стула. Нет, дело не в деньгах.
Самолет поднялся в воздух, оставляя Нью-Гэмпшир. Что-то тревожило Габриеля, и он не понимал, что именно. Может, тот факт, что он продемонстрировал Лауре свое отчаяние?
«Нет, – подумал он, сжимая челюсти. – Ей известно, как много эта компания значит для меня». Но хотя она увидела, как он уязвим, это помогло в конечном итоге добиться цели.
Значит, что-то другое. Габриель перевел взгляд, изучая сонного малыша, его темные волосики, яркие щечки.
Дело в ребенке. Ребенок выбил его из колеи.
Габриель