Послышались смешки одобрения. Некоторые из собравшихся стрельнули друг в друга хитрыми глазами.
Сумерки уже быстро сгущались в ночь, превращая окружавший пристанище прокаженных лес в черную стену. Мужчина атлетического сложения, в немыслимых лохмотьях неопределенного цвета, присел на корточки и стал оживлять потухший костер, выдувая из сложенных трубочкой губ мощную струю воздуха. Пепел, труха и искры полетели вверх, заплясало, загудело пламя, захватывая нетронутые дрова. Двое мужчин приволокли из лесу длинные сухие и толстые ветви и стали с хрустом ломать их на короткие обломки, которые тут же бросали в огонь. Пламя быстро выросло в рост человека: оно ярко освещало тех, кто находился вблизи, со злым треском швыряя на них искры.
Ешуа неторопливо разглядывал тех, что окружили его. Здесь было немало молодых, физически сильных людей, которые выглядели стариками из-за глубоких морщин и испорченной кожи. Даже у самых дряхлых, но не пораженных болезнью людей не бывает таких лиц. При красноватом свете костра прокаженные казались страшилищами из ада, пытавшимися принять человеческий облик, но не сумевшими это сделать. Кое-кто из них смеялся, но от улыбок их лица становились еще безобразнее.
– Я больше не жена, – поддержала Яхескеля Ребека, – а Яхескель больше не муж. Люди прогнали нас, потому что они считают, что Бог наказал нас за грехи наши. Если ты можешь прощать, прости нам грехи наши. Если ты нас поженишь, мы не будем жить во грехе.
– Я могу простить грехи, которые вы совершили, но не могу благословить те, которые вы намереваетесь совершить. Даже если я разведу вас, нельзя жениться на разведенной или выходить замуж за разведенного.
– Но ведь мы любим друг друга, – настаивала Ребека. – Люди говорят, что нас Бог покарал за грехи наши. А если бы не болезнь, я никогда не узнала бы, что такое любовь и какое счастье она приносит. А если мужчина и женщина любят друг друга, так они прелюбодействуют и в мыслях, и в делах. Иначе зачем же тогда Бог создал любовь?
– Бог послал на вас несчастья, чтобы вы очистились в душе, – наставлял Ешуа. – Вы не стали этого делать. Наоборот, вы обрели смелость сомневаться в нем. Дьявол послал вам искушения, чтобы вы отказались от них. А сейчас вы хотите, чтобы я простил вам грехи еще не совершенные.
– Значит, любовь для тебя – ничто? – возмутился Яхескель.
– Смиритесь со своей судьбой, – сказал Ешуа, поднимаясь. – Войдите в Царство Божие с чистой душой. Тело бренно и разлагается в прах. Его жизнь коротка, а жизнь души вечна. И потому сохраняйте душу и не заботьтесь о том, что просит ваше тело.
– Не нужен нам такой пророк, – зло сказал, как выплюнул, Яхескель. – Любовь – она от Бога, так же как и тело.
Как будто дожидаясь его слов как сигнала все заспорили, торопливо перебивая друг друга и неистово жестикулируя. Одна из женщин, полностью обезображенная