Уф! Вот и лагерь! Он почти испугался. Еще десять – двадцать минут во власти ветра и снега очистят его помыслы, и часа четыре он будет вполне спокойным.
С трудом пробравшись по высоким сугробам до ближайшего размороженного дома, он выключил фонарь, прислонился спиной к стене и погрузился в размышления.
Кто он? Человек ли? Он вновь и вновь возвращался к подслушанному разговору. Может, он не так его понял? И как жить, если выяснится, что он – непонятное существо: не гатур и не дитя своих земных родителей?
«Кем бы я ни был, я человек!» – словно молитву твердил он про себя. Получалось неубедительно.
Чуть слышный, серебряно-чистый звон бубенцов вдруг оторвал его от мрачных дум. Звон? Здесь, за многие-многие дни пути от базы?
Летящий почти параллельно земле снег на секунды заклубился, собираясь в размытые силуэты собачьей упряжки, сгорбленную фигуру в санях и бегущих позади людей в коротких полушубках. Нет, снова ветер шутит. Снежные хлопья взметнулись, стирая видение, заклубились, осели. Никого… Но Бартеро отчаянно захотел оказаться в укрытии. Дверь дома темным пятном вырисовывалась на фоне более светлой стены.
Щелкнув выключателем фонаря, он вошел внутрь. Обледеневшие стены замерцали зеленоватым, чуждым людям огнем. Отголосками оборвавшихся жизней проступали такие знакомые предметы быта: стол, завалившийся набок, когда вода хлынула внутрь; шкаф, в котором, помнится, обнаружили тряпичных кукол… Бартеро переходил из комнаты в комнату. Сейчас его взгляд словно проникал сквозь время, как луч фонаря в толщу прозрачного льда, преломляясь, рождая причудливые тени.
Еще одна дверь. За ней не до конца размороженная комната: узкий коридор, проплавленный во льду. Странно, он сильно потрескался от тепловых пушек.
Бартеро потрогал стену рукой. Верхний слой раскрошился. Тогда инженер надел металлическую перчатку, ударил кулаком. Еще и еще… Ледяная крошка охотно сыпалась под ноги. Еще удар… Куратор в ужасе отшатнулся. Из стены застывшей воды на него смотрела женщина. Некрасивая, но своеобразная – с крупным носом с горбинкой, выдающимся на плоском лице, круто изогнутыми дугами бровей.
Понимая, что нашел лишь несчастную жертву оледенения, Бартеро облегченно вздохнул, приблизился к ней, чтобы рассмотреть получше, и вновь заколотил по податливому льду, высвобождая пленницу, но вскоре убедился – предназначенная задержать скольжение перчатка абсолютно бессильна перед вновь ставшим твердым льдом. Хрупкие участки закончились. Со странным тоскливым чувством оставляя свою находку, Бартеро окунулся в метель.
Он стоял на пороге своего домика, когда вместе с бесприютным воем ветра донеслись крики. Дверь в одно из жилищ рабочих отворилась, и нечто огромное, черное, призраком нечистого унеслось в клубящуюся снегом темноту. Быстро, насколько это было возможно при таком ветре, инженер поспешил туда.
– Господин Гисари! – Покрытое кровоточащими