Но все хорошее имеет свойство кончаться. Этот фильм я уже успела посмотреть трижды.
Внезапно сбоку пробралась троица друзей.
– Это ж не наши места, – раздался шепот в темноте.
– Забей и садись, – донеслось в ответ, и кто-то плюхнулся прямо на меня.
Я привычно поморщилась и встала. Да, я уже поняла, что если подождать немного, то вполне можно продолжить сидеть на прежнем месте, невзирая на нежданного компаньона, только ради этого фильма я терпеть не собиралась.
На улице было светло и солнечно. Сегодня очередная годовщина моей смерти.
Это был подходящий повод навестить собственную могилу.
За время моего отсутствия успели поставить памятник: безвременно ушедшей от родных и близких. Теперь мои персональные квадратные метры выглядели вполне прилично по кладбищенским меркам. Рядом с памятником лежал букет оранжевых георгин, моих любимых цветов. Местные завсегдатаи сказали, что Денис не возвращался, зато в лицах и красках поведали, как прошла установка памятника.
Я едва успела устроиться на надгробии, как мое уединение прервал посетитель.
– Привет, сестренка, – брат был какой-то бледный, но в целом выглядел здоровым. Припомнив, как он отзывался обо мне в последний раз, я понадеялась, что он не собирается присоединяться к моей мертвой компании в ближайшее время: сестринской любви после его слов хватало ровно на то, чтобы не желать ему ничего плохого.
Он немного помялся, смущенно оглядываясь по сторонам, и положил к подножию букет с желтыми георгинами. Теперь их было два, оба даже в одинаковом целлофане.
– Прости, оранжевых не было, надеюсь, желтые подойдут. В общем, у меня все хорошо. Я работаю в магазине музыкальных инструментов и выступаю время от времени, скоро буду записывать новый альбом. Вот. Но это неважно. В общем, у меня будет ребенок. У нас с женой, в смысле. Осенью родится. Я пока не знаю, мальчик или девочка. Я бы хотел, чтобы ты об этом знала… Мне показалось, надо тебе сказать… Как-то… Так что у тебя будет племянник или племянница, – он неуверенно улыбнулся и взглянул на фотографию на памятнике. – Тебя бы звали тетя Катя или даже, может, мама Катя…
Он запнулся и продолжил:
– Я много думал о тебе. Я надеюсь, что там, где ты есть, у тебя будет второй шанс. Удачи. Увидимся.
А потом он развернулся и ушел, по привычке засунув руки в карманы.
– Второй шанс, да? Ты в первый раз пожелал мне что-то действительно стоящее, – сказала я ему в спину.
Дни на кладбище проходили спокойно. Спустя пару месяцев я перезнакомилась с соседями. К концу второго года – знала уже почти всех. Среди призраков было не так уж много «перекати-поле»: многие оставались у своих могил, чтобы слушать тех, кто к ним приходит.
Елизавета Михайловна, почтенная старушка, почившая лет десять назад на 89 году жизни, была как раз из «оседлых». Ее могила находилась дальше по аллее и была обустроена