– Ступай, ступай. И побыстрее! Двигай ногами!
Едва успев выйти из кухни, я налетаю на Рэя. Парень спускался с лестницы для прислуги, что рядом с кухней. И, как тогда, на чердаке, я чувствую легкую панику и головокружение от его присутствия. Он окидывает меня взглядом с головы до ног, после чего закусывает губу и со стоном отворачивается, будто у него болит зуб. После чего кидает злобный взгляд своего цвета грозы и произносит сквозь зубы:
– А еще скромнее кофты не нашлось?
Он кивает на мой вырез и, не дождавшись ответа, срывается в кухню.
Что? Это что сейчас было? Меня обвинили в неподобающем виде? Нормальная ведь кофта! Или мне стоит свариться заживо там?
Обозвав его дураком, обиженная, убегаю в кладовую за орехами. По возвращении вижу уходящего Рэйнольда, который стремительно покидает кухню, не обращая внимания на меня. Будто не меня он целовал на чердаке. Действительно, у него, кажется, крыша подтекает… Или у меня?
Войдя на кухню и отдав орехи миссис Лонг, я узнаю главную новость: завтра приезжают какие-то важные гости. Они будут у нас до ночи. А это значит, завтра весь день торчать ей и мне у плиты.
Да наступит день
Лист бумаги лежал на столе, где черными буквами, шрифтом Times New Roman был написан запрос от Сената на аутодафе.
«Реджине Хелмак и Артуру Хелмак,
Светочам школы Инквизиторов Саббат.
Совет Старейшин святого Сената просит исполнить долг Инквизиции в школе Саббат и покарать ведьму за бесчинства и ряд нарушений anni currentis4. Вина обвиняемой доказана.
Обвиняемая – Мария Смитт. Химера.
Наказывается:
– за попытку украсть заклинание у Архивариусов Сената,
– убийство трех смертных,
– применение дара (разряд: телекинез) на людях,
– применение запрещенных заклинаний,
– сделки с дьяволом и продажа души.
Сенат приговаривает ее к сожжению на костре.
Да свершится суд.
Да наступит день.
Dies irae, dies illa5.
Совет Старейшин святого Сената».
– Dies irae, dies illa! Господи, как пафосно. Меня всегда воротило от этого выражения! Глупое и бессмысленное.
Я сажусь в кресло и закуриваю. Артур бесшумно смеется надо мной.
– Я всегда думаю, кем бы ты стала, выбери в самом начале путь Химеры?
– Не знаю, наверное, Марией Смитт.
Я двумя пальцами откидываю белоснежный лист, который совершает путь по столу и падает на пол.
– Мне кажется, Химеры многое потеряли в твоем лице. Так или иначе, в тебе от них слишком много.
Артур улыбается мне, затем аристократично пьет свой кофе из миниатюрной позолоченной чашечки. Его слова не оскорбляют меня, наоборот, даже льстят.
– Так или иначе, я здесь. С тобой. Даже душа целая и ни разу не заложенная.
– Если