– Да так уж и не припомню точно, пару лет назад, наверное.
– Вы говорили, что заметили в его поведении что-то странное, что именно?
– Да так уж и не сказать, обычно приветливый был, в глазах неподдельный энтузиазм горел, одним словом, человек ученый. А последнее время не чтобы энтузиазма-то не было, а вот как-то больше казался в себя погруженным. Задумчивый такой приходил, иной раз и поздороваться забывал. Я-то не в обиде, понимаю, что, может, важные вопросы какие у человека, мне-то неведомо, но перемена резкая заметна была, это да.
– Отец, врать не буду, разрешения суда нет, но вот Максим Федорович, – Павел указал на Максима, – сын его. Может, есть ключи запасные? Два года ни весточки. Надеемся, в квартире этой найдем хоть какой-то намек…
– Да, он мне их оставлял, а паспорт Максима Федоровича можно хоть посмотреть?
Максим, порывшись в карманах куртки, молча протянул консьержу свой паспорт.
– Та-а-к, – надевая очки, произнес старик. – Максим Федорович Смирнов. Вроде бы всё сходится. Что же, давайте посмотрим, только я с вами пойду!
– Вопросов нет, пойдемте – охотно согласился Павел.
Они поднялись (на этот раз всё же с помощью лифта) на седьмой этаж. Консьерж вышел первым и уверенно направился к неприметной двери с табличкой «47». Первая семерка, обозначавшая номер этажа, вероятно, отклеилась. Подойдя к двери, консьерж достал огромную связку ключей и после недолго поиска вставил один в замочную скважину. Попытался повернуть – безуспешно. Попробовал ещё несколько ключей из связки – тот же результат. Старик отошел от двери и посмотрел на Павла.
Майор был совсем не настроен уходить ни с чем. Тяжело вздохнув, он шагнул к двери, схватился за ручку, резко нажал и толкнул. Случилось то, чего никто из присутствующих не ожидал – дверь свободно открылась. Трое мужчин молча переглянулись. Они некоторое время постояли в нерешительности на пороге, каждый в своих мыслях, но все – с замиранием сердца.
То, что обнаружилось внутри, порождало больше вопросов, нежели ответов. Аккуратно ступая и сохраняя полное молчание, они осмотрелись в комнате: помещение заполняли свисающие с потолка белые ленты со старательно начертанными иероглифами, судя по всему, китайскими. Никто из присутствующих не мог понять, что всё это могло значить, и никто не мог прочитать надписи. Обстановка практически пустой квартиры со странными лентами создавала впечатление пристанища умалишенного, и у всех троих эта мысль пронеслась в голове. На лице Максима читалось смятение, за сегодняшний день он слишком много пережил.
– Слушай, Макс, – прервал затянувшееся молчание Павел, – Куприянов же знает китайский?
– Вроде бы…
– Так звони ему, чего ждешь?! – В голосе Павла слышался азарт.
– Да, можно, наверное, но я телефон дома оставил.
– А он сегодня не в офисе, любил же работать по выходным?
– Нет, он собирался на дачу с семьей,