Вот и он. Безмятежный, спокойный и непринужденный, существовавший здесь в полном одиночестве – причал. Я заглушил двигатель, откинул сиденье, и наслаждался видом неторопливых волн, проходящих по озеру, мокрого и густого песка, на котором были выдавлены чьи-то следы, одни из них принадлежали собаке, а другие человеку, видимо, кто-то совсем недавно выгуливал здесь пса, а так же видом бескрайнего серого, как и все вокруг, загадочно-туманного неба.
Я убавил громкость радио до минимума, дабы слышать шум приливающих волн, и то, как где-то вдали лаяла чья-то собака, нарушающая мой покой. Это не сильно меня расстраивало, или злило, но ее лай со временем становился все громче и громче, порой мне казалось, что она зовет на помощь. Я пытался игнорировать, уже стонущий лай, этого неугомонного пса, рвущего себе глотку, но совесть взыграла во мне, и я решился сходить и проверить, что там случилось.
Мой шаг ускорялся, по мере увеличения беспомощности в лае безымянного пса, а глубина следов в песке от моих ног, становилась все глубже и глубже. Когда, я оказался на месте, мое выражение лица, приняло форму уставшего от влезания, в различного рода, передряги, человека. Складывалось ощущение, что я служил приманкой, для всего существующего дерьма на этом сером свете. Что ж, наверное, это судьба.
Мокрый до нитки, пес жалко скулил, смотря мне в глаза умирающим взглядом, словно он ждал именно меня. Его лай прекратился, и всем своим видом, он говорил, чтобы я, наконец, взял себя в руки и спас его неуклюжую и мохнатую задницу. Он застрял, между двумя большими, черными, мокрыми, острыми, скользкими, валунами, которые находились около небольшого обрыва, наполненного водой, и бушевавшими волнами, что каждый раз окунали его с головой. На секунду у меня в голове проскочила мысль, развернуться, дойти до машины, сесть в нее, уехать домой и забыть к чертовой матери эту историю. К счастью, в ту же секунду мой мозг, отверг эту мысль, и приказал мне спасти пса или до конца моих дней, он будет напоминать мне о том, что я его не спас, заставляя засыпать и просыпаться с этой мыслью, пока я сам не пойду и не утоплюсь в этом же овраге.
– Сейчас, песик, я тебя спасу, только не двигайся, все будет хорошо. – Будто, он понимал, что я ему говорю.
К моему удивлению, он и, правда понял, перестав двигаться, и уставившись в закат, и, словно в последний раз, начал любоваться на розоватое у самого солнца, озеро.
Мои ноги дрожали, руки тоже, а сердце билось, как… Черт, я даже не могу ни с чем сравнить, эмоции в тот момент, захватили мое тело, мой разум, и мне совсем было не до дурацких сравнений.
Я, с предельной осторожностью,